Сердце ночи | страница 71
Вот только Трезора не обманешь ни чужими одеждами, ни чужою шкурою. Трезор чуял самую Вранову суть, оттого и продолжал бесноваться, рваться с цепи.
– Ну, что же мы тут стоим?! – Игнат бросил на пса недобрый взгляд. – Настя, веди гостей в дом, буди бабу Праскеву, пусть на стол накрывает. Мы голодные, что те волки! А пока вы там, мы тут баньку протопим! Правда, брат мой названый? – На Врана он посмотрел с обожанием, и Степаново сердце кольнула злая обида.
Пока таскали в баню воду да разжигали огонь, Настена успела переодеться, заплела волосы в тугие косы и сейчас хлопотала у печи на пару с бабой Праскевой.
Откуда в Игнатовом доме взялась эта сухонькая, вечно всем недовольная старушка, Степан уже и запамятовал. Кажется, была она дальней родственницей, вдовой и бездетной, а оттого злой и строгой. По крайней мере Игната с Настеной в детстве она держала в ежовых рукавицах, да и сейчас по старой памяти любила прикрикнуть. Даже на него, на Степана, покрикивала временами, но он знал, что это все не со зла, что старушка в своих воспитанниках души не чает, и часть ее любви достается и ему тоже. Люби как душу, тряси как грушу – не уставала повторять баба Праскева. Так она и жила: и трясла, и любила. Вот только сил у нее с каждым годом становилось все меньше. Как у Трезора.
К слову, и к гостю она отнеслась точно с такой же настороженностью, что и Трезор. Слова дурного не сказала, но смотрела с внимательным, совсем не стариковским прищуром. Даже не смотрела, а следила за каждым его движением, каждым жестом. А Настена, кажется, освоилась, на Врана кидала быстрые и скорее любопытные, чем испуганные взгляды. И Степаново сердце снова кололо иглами с такой силой, что приходилось выходить во двор. Во дворе он садился на завалинку, обнимал за шею Трезора, закуривал папиросу. Будущее больше не виделось ему безоблачным и радостным. И даже Вранов подарок не грел душу. Чуяла душа, что за этот подарок дорого придется заплатить…
Инструктаж Архип провел быстро и по-военному четко. Самое основное Анжелика запомнила: не разделяться, присматривать друг за дружкой и стрелять по ногам. Последний пункт ей особенно не нравился, но для себя она твердо уяснила – если придется стрелять, она стрельнет, рука не дрогнет. Потому что такое уж тут место – или ты их, или они тебя! О тех, кто может повстречаться им на пути, Анжелика думать не стала. Авось пронесет!
Шли гуськом парами. Впереди Архип с Марфой. Следом завхоз, которому пары не досталось, но он и не особо переживал по этому поводу. Потом Анжелика с Лешим. Патлатый прицепился к ней как репей и отставать не думал, хорошо хоть шел молча, не надоедал болтовней. Замыкали колонну Эльза с Никитой. Эти двое тоже молчали, за час не перекинулись ни словечком. Их молчание было таким тягостным, что Анжелика чувствовала его шкурой. Скрашивал ее путь только Крыс. Он сидел на плече, иногда вставал столбиком на задние лапы, всматривался в даль, как капитан корабля. Разве что лапку ко лбу не прикладывал. Наверное, там, вдали, все было спокойно, потому что ни Анжеликин Крыс, ни Марфина мышка, ни Эльзина кошка не подавали признаков беспокойства. Беспокоился пока, похоже, только Архип. Сейчас он оглядывался по сторонам все чаще, все внимательнее. Ожидал нападения или не находил
