Да, он нарушил закон. Да, прикоснулся к дочери короля драконов. Но не сделай он этого – она бы разбила голову о каменные плиты. Хотя если бы он ничего не сделал, разве Джарек стал бы так жестоко его наказывать? Не лучше ли было бы ему оставаться на месте?
– Все хорошо, – рука Аши крепче обняла его. – Я не дам тебе упасть.
Невольник взглянул на нее: хмурый лоб разгладился, мучительная скованность слегка отступила.
У стен храма, покрытых потрескавшейся белой штукатуркой, не встретилось ни одного солдата; окружающие улицы были пусты и безмолвны.
Аша со своим спутником поднялись по обваливающимся ступеням к огромной арочной двери из кедра. В самом центре в древесину был врезан знак Седого Ольна: отлитый из железа дракон с кроваво-красным стеклянным сердцем, имитирующим огонь. Возникла проблема: одной рукой Аша держала невольника, другая не двигалась – она не могла постучать в дверь.
– Эй! – позвала она.
Никто не отозвался. Она крикнула громче. Дверь приоткрылась. Женщина, закутанная в темно-красное одеяние, держала свечу, но капюшон скрывал ее лицо. Судя по одежде, она была храмовой жрицей, одной из тех, что принимают роды и проводят священные ритуалы: свадебный обряд или сожжение умершего.
Когда жрица поняла, кто стоит на пороге, она в замешательстве отступила назад.
– Искари…
– Когда-то этот храм был убежищем, – сказала Аша. – Пожалуйста, ему нужна помощь.
Женщина переводила взгляд с невольника на дочь короля. Аша изнемогала под тяжестью израненного тела, колени дрожали, она едва не падала. Когда сил у нее уже не осталось, женщина подхватила невольника под другую руку и завела их внутрь. Тяжелая дверь с глухим стуком захлопнулась за ними.
– Идемте, – тихо произнесла жрица.
В храме пахло воском и старой штукатуркой. Они медленно двигались по затемненным коридорам мимо сводчатых проходов, уводящих куда-то вглубь храма. В стенных нишах мерцали свечи; длинные тени путников метались по стенам, их шаги разносились гулким эхом по лабиринту комнат.
Наконец жрица привела их к узкому пролету старой лестницы, поднявшись по которой они остановились перед небольшой дверцей. На изъеденных жучком досках сохранилось изображение цветка с семью лепестками: намсара, древний знак мест для исцеления, лазарет.
Жрица повернула ключ в замке и вошла, освещая путь тусклым светом своей свечи. Уверенно двигаясь в темноте, она подвела невольника к кушетке и отпустила его руку только тогда, когда убедилась, что тот устроился.
