Только Аша собралась сказать кузине «спасибо», как раздался громкий стук в дверь.
– Саф!
Это был голос Дакса, и в нем явно слышалась паника. Аша и Сафира переглянулись. Сафира вскочила и подошла к двери.
Дакс ввалился в комнату задыхающийся и обессиленный. По его вискам струился пот, мокрые кудри прилипли к лоснившемуся лбу. Светлая туника была заляпана кровью.
Неожиданно Аша поняла, кого он ей напоминает.
Мать.
За несколько дней до смерти она исхудала настолько, что превратилась в скелет, обтянутый кожей, с запавшими глазами, острыми скулами, горевшими болезненным румянцем. Аша вспомнила ее надсадный кашель, изматывающий всю ночь. Вспомнила, что в самом конце вместе с кашлем начала выходить кровь, целые реки крови.
Аша поднялась на ноги – непростая задача, если одна рука обожжена, а другая бесполезно висит вдоль тела.
– Что случилось? – вскрикнула Сафира. – Ты ранен?
– Я совершил ужасную ошибку. – В ввалившихся глазах Дакса плескался страх.
Заметив тревогу на лице Аши, он опустил взгляд на кровь на своей груди.
– Это не моя, – начал он и умолк, глядя на забинтованную руку сестры.
Сафира не дала ему спросить об этом.
– Так что случилось? – повторила она.
Он посмотрел Аше в глаза.
– Мне нужна твоя помощь.
Неужели лестонги? Они напали на него? Аша выпрямилась и сжала губы.
– Это Торвин.
Имя ей было незнакомо.
– Кто?
– Слуга Джарека, – пояснила Сафира.
Аша вспомнила этого невольника: пронизывающий взгляд, веснушки, как звездочки, длинные пальцы, перебирающие струны лютни. Торвин.
– Я думал, у меня получится его остановить, – Дакс неуверенно потер шею. – Ты же знаешь Джарека. Как только он видит, что кто-то тебе небезразличен…
– Он тут же делает ему больно, – задумчиво закончила Аша.
Дакс безвольно опустил руки и шагнул к ней.
– Нужно, чтобы ты помогла ему.
Аша покачала головой.
– Дакс, ты – наследник трона. Ты не обязан заботиться о нем. Он невольник.
Сафира быстро взглянула на нее.
– Что? – Аша встретила взгляд кузины, при брате это было неопасно. – К тебе это не имеет отношения, Саф.
В этом была слабость Дакса. Слабость гораздо хуже безрассудства, драк, волокитства за женщинами, азартных игр. Дакс не умел мыслить как король. Он, скорее, чувствовал себя этаким… героем, чересчур сентиментальным, добросердечным, мягким внутри. Это могло причинить ему вред.
– Аша, умоляю тебя.
Короли не умоляют.
– Если я попрошу Джарека оставить Торвина в живых, он убьет его назло. Но если попросишь ты…
– Ты серьезно просишь меня заступиться за дерзкого скралла и отменить наказание, которое он явно заслужил?
