То же заметили и остальные.
- Почему они никак не реагируют? - Спросил Мишка, ошарашенно оглядываясь.
- Им нет до нее дела. - Пожал плечами Серега. - А ей, похоже, нет дела до нас.
Хотя на улице и было тепло, меня продрал озноб. Было довольно странно ощущать себя единственными зрячими в толпе слепых.
Но это было не совсем так. Другие люди тоже, по-видимому, замечали львицу, по-крайней мере, чувствовали, что происходит что-то не то.
Она шла мимо летнего кафе на открытом воздухе, и на минуту за столиками воцарилось неловкое молчание. Посетители со смущением ковырялись в тарелках, стараясь не смотреть ни на своих спутников, ни на окружающих, не понимая, чем же вызвана эта странная пауза. Бармен, может быть в первый раз за весь день, вдруг принялся усердно протирать стаканы, то и дело поглядывая сквозь мутное стекло на неполную, словно надкушенную, луну. Казалось, даже музыка, льющаяся из плохонькой стереосистемы, стала тише. И только когда львица скрылась за поворотом, раздались неуверенные смешки и покашливания, послышались негромкие отрывистые фразы, люди пытались вновь нащупать нить неожиданно оборвавшихся разговоров, а молодая пара за крайним столиком снова принялась самозабвенно целоваться, совсем позабыв о раскисшем мороженном, на столике перед ними...
Казалось, они нарочно старались не обращать на нее внимание, словно на что-то постыдное, на что не стоит смотреть.
- Может, это, делать что-то надо? - не унимался Мишка.
Мы посмотрели на него, как на больного, нуждающегося в особом уходе.
- Дай ему жетон. Пусть позвонит куда надо, скажет, что по парку бродит львица. Мешает отдыхающим.
Мишка замолчал, потупившись.
А львица тем временем уже удалялась прочь. Я зачарованно смотрел на нее, пытаясь представить, откуда она могла здесь взяться. Сбеги она из зоопарка или цирка - весь город бы уже на ушах стоял, а тут - ничего. И уж совсем невозможно было представить, почему, отощав до такой степени, она не бросалась на людей, а мирно трусила мимо, не обращая на них никакого внимания, словно позабыв о том, что она - грозный хищник, что она как-никак царица зверей.
Жалкая она была какая-то, как побитая собака. Смотреть на нее было почему-то неловко, словно на неприкрытую наготу пожилой женщины.
Реальность дала трещину и извергла на свет Божий чудо. Потрепанное, помоечное чудо, как насмешка. Робко, холостым беззвучным выстрелом шла она мимо умолкающих, отворачивающихся, упорно старающихся делать вид, что ничего необычного не происходит, людей. Мне даже почудилось, что она с тоской вглядывается во встречные лица, хотя это вряд ли было так. Может, она кого-то искала, но этим кем-то не был никто из нас - хотя бы в этом Серега был прав. Может быть, тот, кого она искала, вообще не существовал.
