Снова телега прыгает на ухабах, а Макс в роли торговца пытается уйти от разбойников. Но в этот раз он попробовал рассмотреть что-то еще. Не вышло. Он все чувствовал, видел и слышал. Даже мысли торговца ощущал как свои, но сместить взгляд не смог ни на градус. Кино оно и есть кино. Пусть даже настолько реалистичное.
Вот торговец стал чертить руну. Довольно сложную, так что с первого раза запомнить не получится. Макс в юности ходил в художественную школу, да и с планами зданий привык работать, но это слабо помогало. Сильно отвлекали мысли самого Фарахида. И не только те, что касались погони, но и мелькавшие на заднем плане образы жены, двух дочерей, долгов каким-то людям и сожаление о том, что без него их выкинут на улицу. Руна почти закончена и похожа на снежинку. В центре осталось пустое пятно, в которое нужно вписать имя. Торговец завершает руну и наперегонки с саблей разбойника, толкает ее. Боль!
Очнулся Макс, подрагивая всем телом, и пару секунд не мог сообразить, где верх, где низ и что происходит. Когда взгляд прояснился, он почувствовал, что его голова лежит на чем-то теплом и мягком и кто-то гладит его по голове.
— Тише, малыш. — Участливо проворковала дриада. — Все хорошо.
— Да уж. — Прохрипел Макс пересохшим ртом. — Лучше не бывает.
— Ого, тебя корежило! — Сочувственно покачал головой Бур и тут же вкинул в рот кусок мяса. Черт да он обжора! — В прошлый раз вроде полегче было. Или мне так показалось в темноте.
— Запомнил? — Рогу мало интересовали ощущения Макса.
— Частично. — Кивнул Макс. — Но она сложная. Излишне.
— На то она и высшая руна. — Рога сел на корточки рядом с ним. — Болевой порог выставлял?
— Нет.
— Псих? — Спросил Бур. — Или просто мазохист?
— Хочу понять свой природный порог. Вот когда меня выкинет в реал от боли, я смогу понять насколько снижать. Падать в обморок в каждом бою не хотелось бы. Часто порез на пальце болит сильнее, чем сломанная рука. — Пояснил Макс свою позицию. Ну и похвастался немного. Все же близость дриады, да и любой другой красивой девушки, делает из мужиков идиотов. Вон и Хитрец на него волком смотрит. Почему, если ее тут все имели и не по одному разу? Странный мальчишка.
— Молодец. — Похлопал по плечу парня Скользящий. — Тогда давай еще раз.
— Да ты сама доброта. — Криво ухмыльнулся Макс.
— Ты даже не представляешь насколько.
Максу еще дважды пришлось нырять в чужую память, чтобы с уверенностью запомнить и нарисовать нужный узор. Но с каждым разом боль становилась привычной, что ли. Порой любого хватает поясница, почки и прочее. Адская боль, но терпимая. И когда нужно встать ты осознаешь, что сейчас будет. Со временем даже смиряешься с этим, и просто ждешь когда все пройдет. Так было и тут.
