Четыре, — поправил Бернард.
Верно, — сказал Кетл, — Четыре. Он всё равно дышал после последнего удара.
Да это же невозможно, — возразил Уилсон.
Возможно, — ответил Кетл. — Они прикончили его, надев ему пластиковый пакет на голову.
Вам это знать не нужно, как, собственно, и мне, но я там был, я всё видел, я всегда предпочитаю знать кого казнили. Так моя работа кажется мне более настоящей.
А я воздержался бы, — сказал Бернард. — Мне хватило.
А мне нормально, — сказал Кетл. — С каждым разом всё проще.
Этого-то я и боюсь, — ответил Бернард.
А я тоже не хотел бы этого увидеть, — сказал Уилсон.
Посмотрите-ка, кто тут у нас обосрался, — ухмыльнулся Тогл. — Давайте-ка переложим нашего толстячка на землю, а то я как будто кино смотрю.
Ты-то видел их достаточно, — проворчал Уилсон.
Со мной всегда моя бутылка, — заявил Тогл, — если приложиться к ней пораньше, всё равно, сколько раз ты смотришь, фильм каждый раз будет, как первый.
А у меня с собой есть бутылочка вискаря, я захватил его, чтобы отметить успешное завершение сегодняшнего дела, — сказал Кетл. — Когда положим его в могилу, может, хлопнем по стаканчику, а потом уж я отчалю. Они не так строго следят за моими перемещениями.
Я бы не отказался от виски сказал Тогл.
Они потащили ящик с причала к вырытой могиле. Несколько раз им приходилось останавливаться и опускать ящик на землю.
Вот черт, — сказал Тогл. — Там внутри точно слон.
Честно вам скажу, — сказал Кетл, — они боялись, что с его весом он просто разломает обычный дешманский гроб. Думаю, они правы.
Но почему металлический-то? — Спросил Бернард.
Я тебе больше скажу, — продолжил Кетл, — этот гроб еще и цепями обмотан.
Это еще нахрен? — Спросил Бернард.
Это чтобы он оттуда не выбрался, они так и не сняли с его головы пакет. А вообще каждый заключённый уникален, просто этот чуть более уникальный, чем остальные.
А имя у него есть? — Спросил Бернард.
По крайней мере, никто об этом не знает. Мы просто называли его номер 489, - ответил Кетл.
Как же можно казнить кого-то, даже не зная его имени, — возмутился Бернард.
А странно, правда!
Когда они, наконец, дотащили ящик до кладбища, их одежда насквозь пропиталась потом.
Они попытались закрепить ящик ремнями, чтобы опустить его в могилу. Ящик накренился, разорвались ремни, и он скользнул в яму, так сильно ударивись о землю, что распахнулся, открывая взгляду металлический гроб.
Черт побери, — выругался Бернард. Впервые отлаженный механизм подготовки к похоронам дал сбой. Он чувствовал свою полную некомпетентность.
