– Буря! – ответила противница ничуть не тише, левый шакрам в её руке полыхнул огнём, правый – окутался вихревым потоком.
Воин рубанул, выпустив на волю силу Тугора – покровителя кланов Серебристых Гор. «Дыс, дыс, дыс, дыс!!!»– хрустальным звоном прогремела серия ледяных взрывов, сопровождая волну сжатого, холодного воздуха, устремившегося к девушке.
«Вввуууурррр!»– заурчали огненным вихрем шакрамы, рванувшись к воину.
Удар! Буря из пламени и ветра оказалась сильнее.
«Кррррр!»– шакрамы развеяли атаку противника и перемололи в крошево ледяные шипы, возникавшие до этого на пути движения взрывной волны.
Утар распахивающимися от удивления глазами смотрел на приближающийся смерч из ветра, огня и льда. Званк! Лезвие Хальмурна перерубилось в середине. Воин глухо простонал – что-то острое вонзилось в грудь и в живот. Затем ударила буря…
* * *
– «У него обычное оружие. Справишься», – скривившись от боли, передразнила Инад Ухеша. – «Чую. Можешь мне поверить». Ну да, ну да. Подвела в этот раз тебя чуйка, верзила.
Инад устало проковыляла к поверженному противнику. Удивительно, но тот ещё был жив, хоть и выглядел неважно – один шакрам торчал у него в груди, второй – в животе. С такими ранами не живут. Стоит выдернуть оружие – достаточно мысленно приказать, и всё – противник истечёт кровью. Но Инад не спешила, всматриваясь в льдисто-синие глаза гиганта.
– Надо же… повержен… женщиной, – воин усмехнулся, с уголка губ на бороду потекла струйка крови. – Позор мне.
– Нет, – Инад покачала головой. – Ты храбро и достойно сражался.
– И всё же… ты права… я кусок дерьма. Хотел стать героем… а теперь… меня даже Тугор в свои чертоги… не примет. Как… тебя зовут? Хочется… знать… имя той, кому я… проиграл.
– Инад.
– Инад, – прошептал воин. – А каков… твой образ… предназначения?
– Парящий орёл.
– Дурак… – воин улыбнулся. – И я хотел… одолеть ту… что несёт… на себе… благо… словение… мудрости Тугора? Значит, старому… ледяному воину была нужна… моя жизнь. Хорошо. Тугор примет… меня… в свои чертоги. Я… рад.
Он замолчал. То ли устал говорить, то ли дальнейшие слова более не имели смысла.
Инад протянула руки – шакрамы в ранах задрожали, лицо гладиатора исказила гримаса боли. С противным чавком смертоносные диски вышли из тела воина, кровь обильно ринулась наружу, карминовые струйки стекали с огрубевшей под ледяными морозами кожи на песок.
– Прощай, воин, – Инад развернулась и зашагала прочь – лишь бы убраться отсюда как можно дальше.
