С коротышом спорить не любили, некоторые даже боялись. Ростом Хоно хоть и не вышел, но рука у него тяжёлая. Так что все поспешили убраться подобру-поздорову. Все, кроме Утара.
– А тебе отдельный поджопник нужон, шоб ушлёпать? – взъярился Хоно, показав здоровяку кулак.
– Оставь его, – бросил Гехир, в своё время хорошо изучивший упрямый нрав великана – второе испытание он проходил в паре с Утаром. – Сам уйдёт, когда захочет.
– А ты, проныра, тож хорош, – не успокаивался Хоно. – Твой друг сума сходит во снах, а ты даже задницу от кровати не оторвал.
– Я ему не нянька. Да и привык я уже.
– Я в порядке, – наконец отозвался Шаин, хотя голос прозвучал подавлено. – Спасибо, Хоно.
– Ну… раз так… – коротыш пожал плечами. – Мож, тебе чой нужно-то?
– Нет.
– Ладно. Идём, Утар, – нахмурив брови, Хоно стрельнул глазами. Взгляд ничего хорошего здоровяку не сулил, если тот останется на месте.
– Что в этот раз? – спросил Гехир, когда шаги ушедших стихли.
– Алая и Орила… они меня убили. Прирезали, как свинью.
– Не завидую тебе, дружище…
* * *
Ночь стала временем пыток. Кошмары посещали меня с завидным постоянством. И всё бы ничего, если б не ощущения, неотличимые от реальных. Страх, холод, боль, запахи, прикосновения – как настоящие. Сколько раз я умирал в царстве Морфея… Хотя после пробуждения большая часть видений расплывалась, мгновенно стираясь из памяти. Оставались лишь давящее чувство своей ничтожности и ощущение ужаса, смешанные с болью. Сегодняшний сон врезался в память, присовокупив к переживаниям ещё и чувство вины. Алая, Орила… Сколько ещё я продержусь? Хорошо, что ужасы снились только раз за ночь, иначе давно бы уже свихнулся!
Я провёл ладонью по лицу и бессильно рухнул на подушку.
Тьма… Она говорила со мной, хотела забрать, поглотить. Что будет, если подобное произойдёт? Обезумею, как Вахираз, и примусь крушить город да собирать кровавую жатву? Меня передёрнуло от подобной мысли.
«Чаще используйте печати предназначения», – нахмурив брови, говорил Гасиф, дабы до парочки бестолковых, в моём и Гехира лице, учеников дошло, что это важно.
«Да, будет больно», – продолжал наставник, помахивая палкой, которую незамедлительно пускал в ход, если мудрые советы до нас не доходили. – «Но чем чаще вы пользуетесь печатями предназначения, тем больше привыкаете к боли. В какой-то миг она станет настолько слабой, что вы перестанете обращать на неё внимание».
Так и оказалось. Гасиф показывал на собственном примере. Покрытая красными завитушками правая рука наставника раздувалась, мышцы набухали, одаривая хозяина недюжинной силой. И после этого Гасиф не корчился от адской боли, как мы с Гехиром. Нет, до уровня наставника мы всё ещё не дотянули, но уже не падаем на колени, исходя криками и чувствуя, будто кожа на предплечьях лопается от ударов огненной плетью.
