Среди бойцов выделялась фигура старика. Он был без шлема и панциря. Длинные седые волосы, падавшие на плечи, слегка шевелились от ветра, густая борода казалась еще белее от контраста с темным одеянием старика, широким и длинным, неудобным для битвы.
Единственным оружием седого бойца был огромный меч, и он им так работал, что Павел залюбовался.
— Ай, старче! Вот рубится! Ну, молодчинище! — бормотал Белый-Туренин в восхищении.
Сердце молодого боярина было полно жаждою битвы, но не такой, какая велась здесь, где только старались достать друг друга концом шпаги или зубцами вилы; ему хотелось рукопашной битвы, такой, чтобы вот схватиться с врагом грудь на грудь, сдавить его в медвежьих объятиях так, чтоб косточки противника затрещали, или сечься саблями один на один да приговаривать: держись, братику, немчин аглицкий! — а потом просечь булатом его буйную головушку вместе с шеломом пернатым.
— Не по-нашему бьются, не по-нашему! — бормотал Павел, все более и более протискиваясь, вперед, и когда очутился в первом ряду, на шаг от мятежников, вдруг, рявкнув по-английски во всю мочь своих легких: «За королеву!» — отбил своей саблей в сторону направленные на его грудь клинки шпаг латников, кинулся на их стальную стену и прорвал ее. С радостным воплем кинулась за ним толпа. Ряды мятежников были смяты, разбиты. Каждый из них теперь должен был биться отдельно от другого.
Началась рукопашная схватка…
VI. Жестокость и милосердие
— Дорвался-таки! — воскликнул Павел, когда начался рукопашный бой, и старался отыскать себе достойного противника.
«Со стариком лихим разве побиться?» — раздумывал он и направился было к тому месту, где бился старик, когда ему преградил путь один из мятежников. Это был высокий, стройный мужчина; широкие плечи говорили о его силе, а мрачно сверкающие глаза не сулили добра его противнику.
— А! Вот и ворог есть! Что ж! Побьемся! Чай, потом еще и со стариком подраться успею, — проворчал Павел Степанович, встречая своей саблей шпагу противника и отбивая удар.
— Не бывать тебе больше в битвах, варвар! — глухо промолвил противник боярина, готовясь нанести новый удар.
— А это мы посмотрим еще! — кое-как ответил ему по-английски Павел.
Англичанин горячился и наносил удар за ударом, шпага его так и мелькала в воздухе, но боярин, улыбаясь, отбивал удары. Он, казалось, забыл об опасности и только забавляется боем. На лице противника выступили крупные капли пота, а Белый-Туренин чувствовал еще себя вполне свежим.
