— Спасибо! Вот спасибо! Разуважила! — с чувством проговорила боярыня. — Признаться, и я страсть скучаю по Софье Григорьевне, — на деле Марфа Сидоровна очень редко о ней вспоминала, — иной раз тоже слезы прольешь! — Боярыня усиленно заморгала глазами.
— Забота теперь у Софьи Григорьевны…
— Какая?
— Да сынок куда как возрастен… Пора женить.
— Ну что ж! За невестами в Москве дело не стало. Павел-то — парень хороший, каких мало, что сокол. Кабы не он с приятелем — не бывать бы в живых теперь ни моей дочке, ни племяннице. Слышала, чай? Испужалась я тогда до страсти! Такая напасть!.. А кто виноват? Все их девичье непослушанье…
— Слышала, как не слыхать! — перебила боярыню гостья и тотчас же свела разговор на прежнее: — Ты вот говоришь: легко найти невесту. Нет, не легко! Потому, какие ноне невесты? Посмотришь, посмотришь — и руками разведешь. Ни тебе оне жены послушные будут, ни тебе работницы… Озорницы все да лентяйки… Такими-то, правда, хоть пруд пруди. Да нешто таких надобно? Нет, добрую невесту куда не легко найти!
Марфа Сидоровна сочувственно покачала головой. Потом приняла грустный вид:
— Ах, ноне не токмо с невестами беда, а и с женихами тож!.. Пьяница на пьянице, озорник на озорнике. Как подумаешь, что у меня в доме две девицы в поре и надо замуж их скоро выдавать — инда кровью сердце обливается.
— Две у тебя?.. Да, слыхала от Софьи Григорьевны — дочка да племянница… Красотки, говорят?
— Ну, какие красотки! Так — не дурнушки…
— Толкуй, толкуй! Которая из них постарше будет?
— Дуня, племянница мужняя…
— Сирота она, кажись?
— Да.
— Бедная! Кто ноне сироту возьмет? Народ-то нежалостный, все свою выгоду наблюдает, как бы приданого побольше, тестя породовитей…
— Ну, Дуня хоть и сирота, да не бесприданница…
— И велико приданое?
— Не мало. Тихон Максимыч, царство ему небесное, позаботился о своей дочке.
— Давно отец ейный помер?
— Не так чтобы очень.
— Сколько годков-то?
— Да вот с Успенья осмнадцатый пойдет.
— Да, на возврасте девица… Гмм, гмм… Чтоб тебе ее сосватать с Павлушей-то?
Марфа Сидоровна зорко взглянула на гостью. «Эге, матушка! Вон куда ты!» — подумала она.
— Что ж! Это можно б. Так ведь не нам же сватов с свахами засылать.
— Вестимо, вестимо! Это уж, как водится, с жениховой стороны надо. Да он, может, и не прочь прислать.
— Пришлет, тогда и потолкуем.
— Боязно, знаешь…
— Чего? Волков не боялся, а тут побоится, что ль?
— Да, ведь нешто он тут? Он ни при чем. Родителев это-то дело.
