* * *
Министр государственных имуществ господин Островский мне не понравился сразу. Бывают такие случаи, когда видишь человека второй раз в жизни, а он уже вызывает антипатию. Никаких поводов для этого Михаил Николаевич не давал. Наоборот, он рассыпался в любезностях и был очень приветлив. Встретил меня у дверей ведомства и всю дорогу до кабинета то забегал вперед, указывая направление, то семенил позади, подсказывая, где находятся ступеньки и порожки. Вероятно, эта нарочитая услужливость и стала причиной неприязни.
— Ну, рассказывайте, Михаил Николаевич, — попросил я, устраиваясь поудобнее в кресле. — Как обстоят дела с переселением на окраины Отечества нашего?
— По-разному, ваше императорское высочество, по-разному. Крестьяне темны, поэтому на новые места перебираются неохотно. Не верят, что получат там большой земельный надел и ссуду. Да и сам путь могут осилить немногие. Сие накладно.
— Разве переселенцы сами оплачивают все расходы?
— Конечно. Казна на это не отпускает.
— Получается, что дорога доступно только тем, кто располагает деньгами, а они и здесь себя неплохо чувствуют.
— Так и есть, ваше императорское высочество.
— Систему надо менять. Перенастраивать ее под бедняков, под тех, кто остался без земли и не имеет средств к существованию.
— На это нужны ассигнования…
— Об этом не беспокойтесь. Какой срок вам понадобится на разработку предварительного плана по организации массового переселения за казенный кошт. Необходимо предусмотреть сеть постоялых дворов на Сибирском тракте и в Забайкалье, чтобы процесс мог быть круглогодичным или хотя бы приближенным к оному. Там, где возможно, надо везти людей по рекам. А в центре страны нужно организовать переселенческие конторы, которые будут разъяснять людям, что и как будет происходить. Итак, сколько времени на это необходимо?
— Полагаю, что к декабрю управимся, да-с, к декабрю.
— Помилуйте, Михаил Николаевич! Август на дворе!.. Договоримся так: через неделю наброски должны лежать у меня на столе.
— Но, ваше императорское высочество, сие совершенно невозможно! Такие сроки! — с лица Островского даже пропала улыбка.
— Для предварительного плана вполне достаточно. Приступайте. Ответственность за сей проект возложил на меня сам император, вы, впрочем, это знаете, мы не можем обмануть его доверие.
— Да, конечно, ваше императорское высочество, — согласился Островский, однако уверенности в его голосе не было.
* * *
В Аничковом меня ждали куда более приятные встречи. Вышел срок, отпущенный претендентам на вхождение в ближний круг. Правда, они сами об этом не догадывались, а лишь выполняли сомнительное поручение. Вероятно, именно его характер и привел к тому, что из шести десятков справились с поручением всего четырнадцать человек.
