— Владимир Анатольевич, позвольте вам возразить, — вступил в диалог мужчина с запорожскими усами, — я не вижу никакой беды в том, что мы уплывем из Кобе двумя днями позже. Завтра будет время закончить дела, 18-го отметить день рождения наследника, и — в путь!
— К сожалению, я не смогу продолжить путешествие с вами. Неотложные дела вынуждают меня отправиться в Североамериканские Соединенные Штаты. Я покину вас сразу после дня рождения его императорского высочества, — заявил Георг.
Поскольку остальные присутствующие не стали высказывать мнение, инициативу пришлось взять мне.
— Ну что ж, решено. Завтра завершим дела, послезавтра отметим праздник, а затем отправимся в дорогу! Нас ждет Россия.
Май 1891 г.
Где-то под палубой мерно стучала паровая машина. Из труб валил черный угольный дым. К счастью, его сносило, и он не портил чудесный вид на море. «Память Азова» шел на крейсерской скорости. Машины выдавали пятнадцать узлов. По словам капитана Ломена, переход до Владивостока займет около трех суток.
Я стоял и думал о событиях последних полутора недель. Неповторимые облака на высоте десяти километров. Муравейник в токийском метро. Скоростной поезд и узкие улочки Оцу. Все это казалось каким-то далеким. Словно случилось не в этой жизни. Всплывающие в памяти лица родителей вызывали приступы удушающей тоски. Что они узнают о сыне? В лучшем случае на моем месте оказался настоящий наследник Николай Александрович, в худшем — я для них просто умер. Невозможность изменить ситуацию сводила с ума. На меня обрушилось нечто космического масштаба. В один момент я потерял не только близких, но и страну и даже время. Было от чего взвыть и лезть на стену. В качестве альтернативы вселенная или Бог дали мне другое тело. Достаточно молодое — второго дня ему исполнилось 23 года. Не чуждое спорту. У царевича была хорошая фигура. В обозримом будущем это тело должно унаследовать престол самого большого государства на планете, а еще через четверть века быть убитым в екатеринбургском подвале. И что самое ужасное, у меня не было ни малейшего представления, как я могу изменить подобный ход событий! Мои знания истории России ограничивались крайне отрывочными сведениями. Я помнил основные войны, революции, несколько фамилий политических деятелей, и, пожалуй, все. Я привык жить в мире цифр и уравнений, логических компьютерных цепочек. Теперь же передо мной стояли совершенно иные задачи. И я не только не знал, как их решить, — даже не знал, с какой стороны к ним подступиться.
