— А как называется роман?
— "Бесшумно и грозно за ним я летела..." — сказал Джо и слегка покраснел, предвидя следующий вопрос.
— О Господи! - Каролина вздохнула. — И откуда же эта цитата?
— Из "Эвменид"...
— Эсхил! В каждом бестселлере ты используешь в названии ка-кого-нибудь моего любимого автора.
— Конечно... -- Джо скромно потупился. — Но я сам перевожу эти отрывки, а заодно самообразовываюсь. — Он рассмеялся. — Кроме того, я популяризирую старичков в наше время, когда огромное большинство людей считает, что Эсхил это кличка скакового жеребца или одно из названий ревматизма. И потом, цитаты — готовые названия для криминальных романов... Я связываю приятное с полезным... Впрочем, я могу и изменить название. Скажем так: "Мертвая голова". Угадай, о чем я сейчас думал?
— Скорее всего о каком-нибудь несчастном, которого некий неизвестный отправил во владения Всевышнего. А название не лучше: "Мертвая голова" — Бр-р-р! Ну да ладно. Пусть так. Однако о чем же ты думал?
— Я думал кое о чем гораздо более приятном, чем о мертвецах, я думал о... — Он замолк и посмотрел на нее исподлобья. — Я всегда знал, что не отношусь к людям с неизменными взглядами и постоянными привычками. Но мне казалось, что я твердо знаю, чего не люблю...
— Согласна на первое, — кивнула головой Каролина.
— Между тем, — продолжал Алекс, не обидевшись на ее замечание, — мне всегда казалось, что я не люблю сельской жизни. Родился я в Лондоне и хотя много путешествовал, а иногда по приглашению знакомых бывал в деревне, но всегда считал, что не смогу жить вдали от города...
— Какой прелестный отрывок из биографии, — заметила Каролина и вздохнула. — Может показаться, что ты умер и я читаю некролог в газете. Представляю себе траурную колонну за твоим гробом: все полицейские и все преступники Лондона маршируют в ногу... ты, кажется, любишь похоронный марш Шопена?
— Ну конечно! Но я думаю, что в траурной колонне оказалась бы и некая знакомая мне дама, если бы, конечно, в этот момент не сидела бы в каком-нибудь забытом Богом уголке Земли и не ковырялась бы в носу у мумии Аменхотепа Среднего. Ты бы хоть поплакала?
Вопрос был задан так легко, что Каролина уже собралась было объяснить, как ее развеселила бы весть о его кончине, но она промолчала и потупилась. Потом тихо сказала:
— Ты же знаешь, Джо...
— Гм... — Алекс кашлянул. — Да. О смерти нельзя говорить после сытного ужина, потому что человек становится сентиментальным. Возвращаясь к тебе: я вижу, ты не можешь угадать, о чем я думал.
