Ринг за колючей проволокой | страница 84



Он остался почти таким, каким был там, в вагоне, энергичным, с грустной смешинкой в глазах. Только лицо его немного осунулось. Он подошел ближе и сказал:.

— Левую ногу придется загипсовать, иначе общее заражение.

— Уйди, гадина, — процедил сквозь зубы Андрей.

Пельцер невозмутимо улыбнулся.

— Слушай, будем потом ругаться. А сейчас время дорого. Снимай ботинок.

Андрей медлит. Пельцер наклонился, чтоб помочь боксеру. Но тот рывком схватил санитара за грудки.

— Гадина! Продался? Прежде чем сдохну, я и тебя и этого гада удушу…

Оторопевший Пельцер, пытаясь освободиться от пальцев боксера, прошептал:

— Вот так и выручай вас, вот так и получай благодарность. Неужели ты, дурак, не хочешь, чтоб тебя спасали?

Врач немец, молчавший до сих пор, заторопился:

— Шнель, геноссе, шнель…

И по тому сочувственному тону, с каким было произнесено слово «геноссе» — «товарищ», и по страстному шепоту Пельцера пораженный Андрей понял, что убивать его тут никто не собирается. Он внимательно посмотрел на врача и только теперь заметил: из-под распахнутого халата выглядывала полосатая куртка политзаключенного. Андрей начал стягивать ботинок.

Ногу загипсовали.

Пельцер, уходя, сунул ему кусок хлеба.

— Береги здоровье, больной. И ни о чем не спрашивай.

Из операционной Бурзенко отнесли в блок тяжелобольных хирургического отделения лагерной больницы. Уложили на верхние нары.

Когда носильщики удалились, к боксеру подошел санитар отделения.

— Будем знакомы. Николай. Николай Тычков.

Бурзенко кивнул. Санитар влез на нары, сел рядом.

Андрей всмотрелся в его лицо. Простое, русское, с упрямо сжатыми волевыми губами и вдумчивыми глазами. Кто он? Свой или предатель? Как понимать его поведение?

— Привет от Ивана Ивановича, — тихо сказал санитар.

— Не знаю такого, — Андрей пожал плечами.

— Но он и Пельцер тебя знают.

— Спасибо, — Бурзенко улыбнулся.

Значит, и этот свой.

— Нам надо поговорить. Нервы у тебя в порядке?

— В порядке, — ответил Бурзенко и добавил: — Выдержу.

— Верим. — Николай положил ладонь на кулак боксера. — Слушай внимательно. Ты должен знать все.

Николай осмотрелся и, наклонившись к самому лицу, зашептал:

— В канцелярию поступил приказ. Штрафная команда «Новые ботинки» пойдет в расход.

От его шепота у Андрея похолодела спина. Он спросил одними губами:

— Когда?

— Завтра. Но ты, возможно, останешься. Мы на тебя уже поставили крест.

Андрей недоуменно поднял брови. Как понять последние слова?

— Какой крест?

— Обыкновенный, на карточке. В канцелярию доложили, что ты сегодня отдал концы. Понятно? Утром твой труп отвезут в крематорий. У нас их хватает. Все решится завтра. Если дежурный эсэсовец примет акт о твоей смерти, значит, ты спасен.