Ринг за колючей проволокой | страница 77
Мечты были самые радужные и увлекательные. А на следующее утро раздался тревожный голос диктора:
— Фашистская Германия… без объявления войны… вероломно напала…
В облике столицы сразу произошла перемена. Лица прохожих хмурые, озабоченные. Ему, Котову, повсюду вежливо уступают дорогу. Он подошел к киоску с прохладительными напитками и стал в очередь. Но люди расступились, пропуская к прилавку.
— Военные вне очереди. Товарищ лейтенант, проходите, пожалуйста!
Через час он был на квартире у директора института и просил старого ученого выдать диплом раньше, не дожидаясь торжественного вечера.
— Молодой человек, война войной, а порядок есть порядок, — мягко ответил седой профессор, — и к тому же, как мне известно, у вас отпускное удостоверение на руках.
Котов не стал дожидаться выпускного вечера. В тот же день поезд увозил его к линии фронта. А через два дня, сменив погибшего политрука, Котов вместе с пулеметной ротой отбивал атаки гитлеровцев. Жестокие бои на Днестре, в районе Дубоссар, у станции Колосовки, оборона Николаева, Херсона. Враг рвется в Донбасс, в металлургический район страны, тянет свои руки к «всесоюзной кочегарке». Старший политрук Сергей Котов, теперь уже комиссар полка, поднимает в контратаки бойцов, останавливает гранатами танки, обороняется до последнего патрона и отходит с боями по сорок километров в ночь, с тем чтобы к утру занять новую оборону и встречать огнем зарвавшегося врага.
В первых числах июля 1942 года особенно жестокие бои были под станцией Миллерово. Атаки гитлеровцев следовали одна за другой. Ночью пришло тревожное известие: прорвав Южный фронт, фашистские танки ринулись в брешь, правым флангом устремляясь к Воронежу, левым же, отрезая части, в которых воевал Котов, немцы рвались к Ростову. В эту же ночь старший политрук собрал коммунистов. Это было его последнее партийное собрание на свободе. Утром, личным примером увлекая смертельно уставших бойцов, комиссар бросился в атаку.
Но прорваться не удалось. Рядом раздался взрыв, и что-то горячее обожгло левый бок. Котов упал и потерял сознание.
Очнулся комиссар от странного холода. Открыл глаза.
Сознание медленно прояснялось. В памяти одна за другой всплывали события последних дней, атака, взрыв… Неужели плен?.. Рука инстинктивно потянулась к нагрудному карману… Карман пуст. Он еще раз ощупал гимнастерку. Чужая… А где его бойцы? Кто взял в плен? Где партбилет?!
В эти часы Котов пережил самые страшные минуты в жизни. И только много времени спустя, в немецком концлагере, танкист Иван Габеев рассказал, как он с товарищами, спасая комиссара полка, вынес его с поля боя. Комиссара спрятали в балке, сожгли партбилет и документы и переодели в солдатскую одежду. Они пытались вынести раненого комиссара из окружения, но их обнаружили фашисты.