Иван шел к прачечной, к месту, где он обычно встречался с Левшенковым. Проходя мимо двенадцатого блока, он увидел большую группу зеленых. Бывший староста лагеря бандит Олесс давал указания и вручал каждому уголовнику боксерские перчатки. «С жиру бесятся, сволочуги, — подумал Иван, обходя бандитов стороною, — ишь, боксом развлекаются!»
Зеленые тоже не обратили внимания на Пархоменко.
— Как у тебя напарники, надежные? — Олесс обратился к Трумпфу.
— То, что надо. Настоящие буйволы, — осклабился бандит. — Как закатят в лоб, сразу гроб заказывай!
— С этим не торопитесь, — напутствовал Олесс. — Обрабатывать так, чтобы только после нескольких сеансов попал в крематорий. Густ сказал, что платить будут только за чистую работу. Ясно?
Бандиты большими группами направились к блокам, в которых жили политические. Трумпф со своими «буйволами» поспешил в Малый лагерь.
Переступив порог шестьдесят второго карантинного блока, Трумпф осклабился: он явился вовремя! В передней половине блока, в столовой, вокруг широкого стола столпились политические. Они слушают какого-то очень исхудавшего узника в роговых очках.
Трумпф секунду помедлил. «Буйволы» столпились вокруг него. Политические продолжали слушать узника, жадно ловя каждое слово. Они даже не повернулись, не обратили внимания на вошедших.
«Так, очкастый пропаганду разводит, — решил Трумпф. — Начнем с него».
Бандит двинулся вперед, к столу, расталкивая слушателей, «Буйволы» угрожающе двинулись за ним.
Петр Евграфович повернулся к вошедшим и строго сказал Трумпфу:
— Я вас слушаю, молодой человек.
Трумпф смерил профессора уничтожающим взглядом. Такому дай щелчок — и двадцать марок в кармане! Тут бандит вспомнил наставления Олесса. Он чертыхнулся.
«Чтоб только после нескольких сеансов…» Пусть сам попробует бить таких доходяг, да так, чтоб сразу не дохли, как мухи!
Зеленый бросил ученому боксерские перчатки. Тот с удивлением посмотрел на них. Что это? Подарок? Петр Евграфович готов произнести слова благодарности и отказаться от подарка. Но бандит грубо бросил:
— Надевай на лапы.
Петр Евграфович вежливо отодвинул от себя перчатки.
— Благодарю вас, но моим рукам не холодно. Я могу жить, как все, без перчаток… Да-с.
— Надевай, тебе говорят! — повысил голос Трумпф.
— Я вас, молодой человек, не понимаю. Зачем?
— Сейчас узнаешь, — прорычал Трумпф, натягивая на свои ручищи, поросшие рыжей шерстью, упругие рукавицы. — Мы посмотрим, как твой большевистский дух поможет тебе драться.
