— Камешек попал.
У Андрея мелькнула мысль, что нужно бы поддержать ее, помочь, взять под руку. Но как на это решиться?
— Скажите, чемпион, у вас есть имя?
Андрей смутился, догадавшись, что познакомиться им следовало бы гораздо раньше, и робко назвал себя.
— А мое имя Лейли, — она чуть коснулась его руки. — Будем ждать трамвая?
От ее спокойного тона, от ее невидимой улыбки все вокруг стало ясным и простым. Андрей осторожно дотронулся до локтя Лейли. Девушка не сопротивлялась. Тогда, решившись, он взял ее под руку. И — удивительно, ничего не случилось, не разверзлась земля под ногами, не ударил гром. Андрей облегченно вздохнул. Так они дошли до Ассакинской.
— Мне сюда. — Лейли с некоторой тревогой посмотрела в глубь своей улицы: электрических фонарей здесь почти не было, а маленькие лампочки у ворот не освещали улицу. У тротуара чуть слышно журчала в арыке вода.
— Скоро мы дойдем, — извиняющимся тоном сказала Лейли. — Я живу рядом с парком.
Андрею стало жаль расставаться со своей спутницей, он замедлил шаги. Девушка это поняла по-своему и с опаской оглядывалась по сторонам.
— Тут ночью страшно, — тихо сказала она. — Я никогда не хожу одна…
Андрей сильней прижал ее локоть. Мышцы рук, как чугунные шары, перекатились под шелковой рубашкой. Лейли гордо выпрямилась: можно ли быть трусихой, когда идешь с таким парнем!
Поровнявшись с массивной аркой парка, Андрей остановился:
— Лейли, покажите мне ваш парк.
— Парк? — переспросила оторопевшая девушка. — Сейчас? Но меня ждут дома.
— Мы недолго, мы быстро.
Андрей, волнуясь, ожидал ответа. Ему хотелось удержать около себя эту девушку как можно дольше. Еще немного, хоть несколько минут.
— Мы только посмотрим реку и вернемся, — доверчиво согласилась Лейли.
В ночи старый парк выглядел удивительно причудливо. Южные великаны карагачи бросали мохнатые тени на узкие дорожки. На темно-зеленом фоне вырисовывались светлые скульптурные группы. Они, словно живые, протягивали к ним руки.
Лейли и Андрей миновали спортивную площадку, детский городок, спустились по широкой мраморной лестнице вниз к реке.
…Взгляд боксера скользнул поверх грязных, заросших и усталых лиц и уткнулся в дощатые стены вагона. Нет, он не увидел товарищей. Перед его глазами мерцал полумесяц, отраженный в рябых волнах реки…
Они сидели на берегу, на мягкой, чуть влажной, траве. Лейли молчала. А река несла свои воды шумно и капризно. Отраженный в ее волнах полумесяц дрожал и становился похожим на щербатую золотую подкову. А древние корявые ивы склоняли свои тонкие длинные ветки к неровным берегам, кое-где касаясь воды. На противоположном берегу, за железной оградой и темными силуэтами деревьев, возвышались корпуса Ташсельмаша. Из длинных труб вместе с клубами дыма вылетали красные искры. Доносился ровный, как дыхание, монотонный рокот. Завод работал, завод не знал отдыха.
