Бум. Бум. Бум. Кровь громко стучит у меня в ушах. Пожалуйста, говори, говори скорее, я хочу все узнать. И в то же время хочу сбежать куда-нибудь и не слышать всего этого. Не уверена, чего мне хочется больше, но, так как я боюсь пошевелиться и стою как приклеенная, он делает этот выбор за меня.
– Что ты знаешь о ксанафане?
Молча смотрю на него и пытаюсь унять шум в ушах, чтобы ничего не пропустить. Фэлон наклоняет голову набок.
– Прости. Я перефразирую свой вопрос – ты когда-нибудь слышала о ксанафане? Судя по тому, что ты ничего не знаешь о Вещих, ты и об этом лекарстве ничего не знаешь.
Логично.
– Ксанафан создала группа австралийских биохимиков и фармакологов. Сорок лет назад этот препарат разрешили испытывать на людях. К счастью или к несчастью, это уж как посмотреть, большого количества добровольцев не было. Тогда это было в лучшем случае просто «экспериментальным лекарством» и испытания проводились на небольшой группе женщин. Они лечились от бесплодия, и лишь некоторым из них хватило смелости – или отчаяния, – чтобы пойти на это, несмотря на все побочные эффекты лекарства.
Тут он пристально заглянул мне в глаза и продолжил:
– А эти эффекты оказались куда более серьезными, чем все думали. Девяноста процентам женщин удалось забеременеть, и почти все они умерли во время родов. Выжила примерно половина рожденных ими детей. Потеря была просто катастрофической, и препарат списали с производства, а опыты на людях прекратили. Примерно двадцать пять лет назад это лекарство синтезировали еще раз. Его снова начали испытывать на людях. В тот раз все прошло намного успешнее, однако многим испытуемым понадобилось больше времени, чтобы зачать, некоторым – до десяти лет после приема лекарства. И осложнений во время родов практически не было. Вывод был однозначным: это лекарство помогло им естественным путем зачать и выносить полноценных детей. И вот, – продолжает Фэлон, – новая группа женщин решила пройти курс ксанафана. Тем временем дети, рожденные от предыдущего эксперимента, достигли периода полового созревания. К этому моменту с ними начали происходить странные вещи.
От этих слов по моей коже бегут мурашки.
– Так вот, странные вещи… непонятные. Неестественные. Исследования показали, что в мозгу детей, матери которых забеременели после курса ксанафана, начали происходить неврологические аномалии. И эти аномалии расцвели, так сказать, именно в пубертатный период. Как гром среди ясного неба, без каких-либо предпосылок.
