Детям не хочется, чтобы день заканчивался, хоть они и устали. Но после парочки реплик Варда и напоминания о вкусном домашнем ужине их недовольное ворчание сменяется согласием. Они шаркают подошвами ботиночек, хотя прекрасно знают, что все равно еще вернутся сюда. У меня же нет такой уверенности.
Особенно если учесть, что произойдет с нами через пару минут.
Мы уже почти прошли Маркет-стрит. Почти вернулись к башне. Именно там это и происходит. Только что дети шли рядом с нами и щебетали о шоу фокусников, а в следующую секунду Эбби издает пронзительный крик:
– ЛОШАДКА!
Я вздрагиваю, поднимаю взгляд: на противоположной стороне улицы – конный полицейский. А затем мой мир слетает с оси, потому что Эбби срывается с места и несется к лошади – вылетает прямо на оживленную дорогу.
– ЭББИ, НАЗАД! – кричит Вард и бросается за ней, дергая меня следом за собой и не обращая внимания на проносящиеся мимо машины.
Эбби останавливается прямо посреди дороги, отворачивается от заворожившей ее лошади и оглядывается на гигантский автобус, несущийся прямо на нее. Визг тормозов.
Я вскидываю свободную руку, делаю глубокий вдох. У меня ужасно хриплый голос – ведь я так давно молчала, – но я все равно кричу, вырываю это слово из самого больного места:
– СТОП!
И мир замирает по моей команде.
Люди застывают прямо посреди разговора. Птицы, летящие на ночь к гнездам, зависают в воздухе. Все звуки стихают. Воцаряется жуткая, ужасающая тишина. Автобус тоже застывает, увязает в застывшем времени – в одном мгновении от Эбби.
Мое сердце колотится, дыхание застряло на полпути. Я заставляю себя выдохнуть, но облегчения это мне не приносит. Теперь мне уже ничто не поможет. Что же я натворила?! Я поступила инстинктивно, да, я спасла Эбби жизнь, но это был глупый поступок. Такой глупый! Я спасла ее жизнь и заморозила весь мир. А что, если навсегда?!
– Значит, это правда.
Я чуть не выпрыгиваю от удивления из штанов. Стремительно оборачиваюсь и вижу Варда, он смотрит прямо на меня. Что?…
У меня отвисает челюсть. Он не застыл. Как так вышло, что весь мир застыл, а он – нет? Спросить бы его, да слова не идут. Я так давно не говорила вслух. И у меня были причины этого не делать. Потому что, когда я говорю, мир слушает меня. Точнее, слушается. Например, я крикнула: «Стоп!» – и вот он просто взял и замер.
– Ты – Вещая, – говорит Вард, а затем отворачивается и разглядывает застывший пейзаж. – И ведь не просто Вещая, да? Ты Творец. Ваник был прав.
