Как раз в этот момент телефонистка сообщила о вызове: меня срочно требовал главный редактор.
Когда я вернулся на свое место, конкурс уже закончился. Вечером, за ужином, я не без замирания сердца дожидался появления моей прекрасной хозяйки.
И до сих пор его жду.
У мегалодонов
У мегалодонов я встречал только мужчин, они среднего, что правда то правда, роста, но замечательные альпинисты и не менее решительно, чем мы, обтяпывают свои дела.
Их города — конгломерат заводов и офисов. Мегалодон живет в сельской местности, там у него свой маленький домик, свой садик. И в каждом саду дерево одной и той же породы, название которой мне так и не удалось узнать, словно за секретом этой анонимности крылось какое-то специфическое целомудрие. У мегалодонов хватает и фруктовых деревьев вроде наших, но таинственное дерево не давало мне покоя. Из окна моей комнаты, у своего хозяина, я подчас его рассматривал. Когда внезапно настала весна, на дереве в форме пальмы распустился яркий цветок; он, казалось, был наделен сине-зелеными глазами, от которых мне с трудом удалось отвести взгляд, следовало бы сказать — мысль. Меня захлестнула странная, словно пришедшая из глубин подсознания эмоция. Я стал объектом зова, ответить на который не умел, и в каком-то смутном стеснении закрыл окно. Через несколько недель завязался плод, явно крупнее кокосового ореха, размером с… Ну да не столь важно, он увеличивался с каждым днем. Этот плод, который возвышался среди пальмовых ветвей в саду даже самого скромного обиталища, меня просто завораживал. Бросалось в глаза, что каждый хозяин со всем вниманием и тщанием пекся о нем, прикрывая тоненькой сеткой от хищников всех мастей, возможно и от воров. Одним прекрасным утром я обнаружил, что все плоды исчезли. Больше я их не видел — ни на одном столе, ни на одном рынке. Я заговаривал об этом с друзьями, но те становились туги на ухо или пропускали вопросы мимо ушей. Мое пребывание подходило к концу, тайна оставалась непочатой.
Как раз накануне отъезда мне показалось, что мой хозяин нервничает. Он пригласил на обед своего брата, и как только трапеза завершилась, под предлогом делового разговора попросил у меня разрешения ретироваться. Я остался в гостиной один. Вечерело. За открытым окном мои глаза остановились на дереве. И там тоже плода больше не было. И вдруг я все понял, кровь застыла у меня в жилах. Взлетев по лестнице наверх, я остановился перед дверью комнаты, из которой доносился шум спора.
