Как бы там ни было, заметное количество водных легочных, я бы даже сказал большинство, не прочувствовав его посыла, продолжало процветать в своей рутинной среде. Некоторые, то ли из любопытства, то ли от нечего делать, от скуки, попытались снова войти в контакт с наземными. Это, несомненно, были молодые, хотя и довольно боязливые особи, которые разве что вполуха слушали нелестные заявления, которые их родители могли сделать по поводу пустивших самотек на ветер: «Самонадеянные вертопрахи, мнящие, что выпестованное ими приспособленьице всколыхнет вселенную. Над миром всегда царило море, морская стихия, которая и не думала, если рискнуть на метафору, терять почву под ногами. Посмотрим, как эти проныры, когда великий прилив вернет себе земли, которые он как бы во сне обнажил, понесутся в поисках клочка твердой земли во все стороны, вскарабкаются на горы, вцепятся от отчаяния в последние пики, еще остающиеся на воздухе».
Не слишком чуткие к сим диатрибам младые легочные (что могли знать родители о той новой среде, в которой теперь ретиво проветривалась их сухопутная родня?) входили с теми, кто охотно возвращался позагорать летом на пляже, в уже упомянутый контакт. И произвели на свет многообразие походивших на оба рода земноводных. Тогда как другие, утомившись завоеванной ими почвой, стремились породниться с воздушными тварями и избрали себе в качестве Бога человека, ученики которого утверждали, что он сумел ускользнуть по ту сторону смерти от законов тяготения.
Спиралофедроны
Спиралофедроны обитают по берегам великой реки Маниш. Их женщины, совсем тонюсенькие, без рук и ног (в длину достигают подчас восьми метров), облачены в чешуйчатый панцирь, благодаря которому могут повсюду втереться. Тем не менее большую часть своих дней они проводят, поджариваясь по берегам реки на солнцепеке, неподвижные и безмолвные.
Другое дело ночью. Как только спускается вечер, можно видеть, как мужчины, возвращаясь с охоты или с полей, припускают со всех ног к своим круглым шалашам, в которые протискиваются через отверстие у самой земли, и тут же, едва оказавшись внутри, решительно его закрывают. Мне так и не довелось застать их за интимными утехами, так что придется положиться на рассказы более удачливых путешественников.
Спиралофедронка в поисках приключений внезапно вырастает перед мужчиной, которого ей удалось застать врасплох, и надолго вперяет свой взгляд ему в глаза, чтобы его очаровать, затем захватывает сладострастно окаймленными губами его голову и неспешно всего заглатывает. Создается впечатление, что под на редкость эластичной кожей обжоры можно проследить траекторию тела вплоть до внутренней сумки, в которой оно, кажется, наконец замирает.
