Когда их поцелуй закончился, она положила голову ему на плечо.
— Я уверена, что наша свадьба положила конец многим прежним ссорам.
Он провел рукой по ее спине.
— Многие люди в этот день начали новую жизнь, как и мы с тобой.
— Я думаю, что наша новая жизнь началась после того, как я надела платье королевы Елизаветы сегодня утром. Весь день я чувствовала себя в нем самым счастливым человеком на свете. Оно словно талисман, без которого мир теряет свои краски. Я не хотела снимать его, когда пришла пора раздеваться. Но мне нечего бояться. Я уже получила необходимый заряд от этого платья.
— Я хочу быть гарантом твоего счастья.
Она подняла голову, и они посмотрели друг другу в глаза.
— Больше всего я хочу, чтобы мы во всем помогали друг другу, несмотря на любые трудности, — сказала она тихим голосом.
— Вместе мы все преодолеем.
Он опять поцеловал ее. Она прижалась к нему, надеясь, что эти слова сбудутся, ибо, если их женитьба окажется неудачной, то это будет ее виной. Джулия хотела посвятить жизнь этому человеку. Любовь придет со временем, в этом она была уверена.
— Отнеси меня в постель, — прошептала она.
— Сейчас, моя любимая и дорогая жена, — Адам обнял ее лицо руками и с большой нежностью стал целовать ее глаза, лоб, виски, щеки, губы. Затем он развязал ленты ее ночной рубашки, обнажил плечи Джулии и стал целовать их. Когда же рубашка упала на пол, его губы проделали весь путь вслед за ней: они касались груди Джулии, ребер, твердого живота и каштановых волос ее чресел. Она дрожала, испытывая новые, неведомые чувства. Он же перецеловал каждый пальчик на ее ногах. Потом Адам выпрямился, обнял ее бедра и поднял девушку, как будто они танцевали некий танец любви. Она обвила свои руки вокруг его шеи, не отрывая глаз от лица мужа, искаженного желанием.
Поддерживая ее одной рукой за спину, он положил Джулию на середину кровати и сам лег рядом. Так началась ночь плотских наслаждений, до того неведомых ей. Он шептал ей такие нежные слова, что она изгибалась от удовольствия. Все ее тело отвечало на каждую его ласку и прикосновения рук, губ, языка. Когда же наконец он вошел в нее, она почти не почувствовала боли, настолько сильно было наслаждение, испытываемое ею. А после того как он пролил в нее свое семя, они оба слились в блаженном экстазе, которому, казалось, не будет конца. Время как бы остановилось для них.
Как во сне, она почувствовала, что он больше не лежит на ней, и открыла глаза. Оперевшись на локоть, он смотрел на нее сверху вниз. Она обняла его за шею, и он опять поцеловал ее.
