— Входи.
Дверь открылась, Джулия увидела поднос, который нес Майкл. Она вскрикнула от радости и бросилась к брату.
— Ты приехал! Добро пожаловать в Сазерлей!
Он поставил на стол поднос с завтраком для себя и сестры. Они обнялись.
— Ничто не могло помешать мне присутствовать на твоей свадьбе!
— Ты уже видел маму? Она похожа на счастливого ребенка. Я писала тебе об этом.
— Я сразу же пошел к ней. Рад, что она понимает, где я живу.
Она отстранилась от брата, взяла его руки в свои и озабоченно посмотрела на него:
— Ты окончательно выздоровел?
— Я никогда не чувствовал себя так хорошо, как сейчас, — здоровый цвет лица и упитанный вид свидетельствовали о том, что он говорит правду. — К счастью, я не страдаю от морской болезни, иначе у меня был бы бледный вид после путешествия через Пролив. Вчера вечером я остановился на постоялом дворе «Георгий и змей» в Хьютоне, а рано утром отправился в дорогу, чтобы не опоздать на свадьбу.
— Я так рада тебя видеть. Как поживает Жан-Роберт? Красивый мальчик?
— Его просто не с кем сравнить, — заявил он с гордостью. — Жаль, что я не смог привезти сюда жену и сына, но было бы неразумно подвергать их опасности на корабле.
— Согласна, — она замолкла и помрачнела. — Приготовься услышать плохие вести. Мужайся. Это касается наших сбережений.
— Мейкпис украл их?
Она кивнула с несчастным видом:
— Я не знала, что он обнаружил Королевскую дверь. Это моя вина. Я не могу сейчас вернуть тебе всех денег, но придумала кое-что и со временем, надеюсь, по крайней мере частично, возместить потерю.
— Не волнуйся, Джулия, — он спокойно разговаривал с ней, но все еще не мог преодолеть тот шок, который испытал после ее слов. — Ты расскажешь мне все подробности за завтраком. Должен сказать, что мне просто необходимо сейчас выпить чашку кофе, да и тебе тоже. Но сначала скажи мне, как поживает Мэри?
Ответив на его вопрос, она осведомилась о Софи. Он сообщил ей, что та перенесла трудные роды.
— Вот почему я должен как можно скорее возвратиться к ней. Ее очень расстроил мой отъезд, хотя ребенок чувствует себя превосходно, — он подумал, что отношение жены к нему полностью изменилось после того, как в Англии была восстановлена монархия. Она стала страстной в его объятиях, чего он не замечал ранее. Казалось, она боялась, что он останется в Сазерлее. Как только он начал говорить о поездке домой, она сразу же забеспокоилась, выражая нежелание ехать в чужую страну.
Майкл полагал, что его болезнь накануне отъезда в Англию явилась для нее неприятностью, обернувшейся благом. Она ни днем, ни ночью не отходила от его постели, не разрешая никому другому ухаживать за ним, хотя и была беременной. Когда же он наконец выздоровел, она слегла в постель, страдая от нервного и физического истощения. В то время он просто не мог уехать. Нужно было подождать, пока она родит.
