Но вскоре его вновь одолели тревоги. События всякого рода стали сотрясать страну, словно землетрясения. Внезапно в Англии появилась опасность анархии, и все землевладельцы, как сторонники парламента, так и роялисты, стали объединяться перед лицом общей угрозы.
То же происходило с купцами и военными. По мере того как толчки усиливались, народные массы освобождались от уз пуританства и готовились к битве со своими угнетателями, что вызвало страх в политических и религиозных кругах.
Мейкпис ударил кулаком по столу, когда услышал от слуги, вернувшегося из Уоррендер Холла, что хозяина нет дома. Он немедленно послал за Джулией.
— Ты знаешь, где сейчас Адам Уоррендер?
— Я полагала, что он дома, — отвечала она спокойно. — Я не так часто с ним вижусь, и он ничего не говорил мне о своем отъезде. Может быть, он вновь отправился в Вестминстер.
— Я свяжусь с ним там, — сказал Мейкпис, отпуская девушку небрежным жестом руки. Он хотел посовещаться с Адамом у себя дома, где им никто бы не смог помешать. Ведь его считают убийцей короля, а в обществе все растет враждебность к тем сорока двум сторонникам парламента, которые подписались под смертным приговором королю. Адам являлся членом парламента, оказавшись там в результате первых за многие годы свободных выборов, когда места в парламенте завоевали даже роялисты. Мейкпис рассматривал это как весьма дурное предзнаменование.
Он обвинял во всех этих политических переменах генерала круглоголовых, под чьим командованием служил в Шотландии во время Гражданской войны. С тех пор генерал Монк, которому было уже за пятьдесят, занимался усмирением шотландцев, служа сначала Оливеру Кромвелю, а потом Ричарду. Но несколько недель назад, когда Англия практически осталась без лидера, он привел в Лондон десятитысячную армию и стал настаивать на том, чтобы его солдатам наконец заплатили давно обещанное жалование. Затем он заставил парламент отменить все запреты на места в Вестминстере для роялистов. Это взбудоражило умы. Пошли слухи о реставрации монархии.
На улицах Лондона появились изображения Карла Стюарта в короне из цветов, повсюду слышались возгласы, прославляющие короля. Снова начались представления в театрах, на сценах которых впервые, к ужасу Мейкписа, появились женщины-актрисы. Его, однако, несколько успокаивало то обстоятельство, что находящиеся у власти пуритане решительно пресекали этот разврат и заявляли, что если даже король и вернется, его права будут крайне ограничены. Более всего Мейкписа беспокоил распространившийся слух о том, что подписавшие смертный приговор королю люди будут наказаны, это станет уступкой Карлу, не простившему пуританам казнь отца.
