— Ну допустим, я вам верю, Грейнджер. И очень, очень разочарован всей этой историей и вашим поведением сегодня.
Гермиона снова уставилась в пол, старательно раскаиваясь и заодно отмечая, что воспоминания из головы все-таки убрались.
— Отработки по выходным весь следующий месяц, — наконец сказал декан.
За что?! В уставе школы, между прочим, говорится только о систематических прогулах, да и то… и целый месяц!.. Хотя… в следующую субботу, между прочим, Квиддич. Интересно, есть ли дело Флинту до того, пойдет ли она болеть за Слизерин? Если есть, то ей-то в этом смысле отработка даже выгоднее…
— Но как же Квиддич, сэр?! — воскликнула она, чтобы удостовериться.
— А вы ярая болельщица, мисс Грейнджер? — улыбнулся декан. — Значит, я пойду вам навстречу, будет вам Квиддич, отработаете вместо той субботы в первую субботу декабря.
Вот зря она это сказала, конечно. Вроде бы, давно поняла, что с ним особенно не повыпендриваешься. Но как же хочется хоть раз, хоть один разочек его провести! И все-таки, за что так много?
— Но за что, сэр? Я ведь отработаю все прогулы, я всего один день пропустила…
— А вы не догадываетесь, мисс Грейнджер? — хмуро посмотрел на нее Снейп. — За непоследовательность.
То есть, если спряталась от декана, то потом надо было улепетывать и не попадаться, и наплевать на то, что там с гриффиндорцами будет? Ну… в таком случае, и правда, непоследовательно. И не поспоришь даже.
— А также за любопытство и лень. А поскольку эти качества, по идее, малосовместимы, то, опять же, за непоследовательность.
Профессор, как мало вы знаете о любопытстве и лени!..
— Вы свободны, мисс Грейнджер.
Ну точно — день не задался. Однако, думала Гермиона, направляясь к своей гостиной, нет худа без добра: во-первых, она сможет многократно и безнаказанно наблюдать за профессором Снейпом во время отработок, во-вторых, она сейчас зайдет в гостиную и улыбнется Панси Паркинсон.
И она зашла и улыбнулась. Не только Панси, а вообще всем сидевшим за столами и поглощавшим остатки праздничного ужина. И еде она тоже улыбнулась. Светло и идиотически радостно. Когда она увидела раздосадованное лицо Панси, улыбка стала совсем искренней. Даже странно, что Паркинсон так перекосило: понятно же, что за целый день в замке, полном волшебников, хоть кто-то да отрастил бы ей волосы. И все-таки она огорчилась, как будто совсем об этом не подумала. Неужели и правда глупая?..
— Чего радуешься, грязнокровка? — нелюбезно поинтересовалась Панси. Видимо, действительно всерьез переживала свою неудачу.
