— То-то у тебя из котла дым такой красивый валил, — парировала Гермиона. — И я вот, например, не обязана заранее знать технику безопасности при работе у котла. Я маглорожденная, и меня никто этому не учил.
— Грейнджер, ты сама себе противоречишь. Котел-то расплавил не маглорожденный, так чего ты завелась? — поинтересовался Забини, видимо, решивший взять на себя обязанность ее оппонента в отсутствие Малфоя.
— Это вы себе противоречите! Раз котел расплавил чистокровный, значит, не так уж вас хорошо учат зельеварению до школы, как вы зачем-то об этом рассказываете. А это, между прочим, опасное занятие, к нему необходим подробный инструктаж. Вам что, так хочется ходить в ожогах из-за того, что кто-то вовремя не вспомнил, что кидать в котел, а что нет?!
— Ну а что ты предлагаешь-то? Критиковать мы с сами умеем.
Гермиона замолчала на секунду, потому что конкретных предложений у нее еще не было (вариант «сменить преподавателя» явно популярности бы не имел), но признаться в отсутствии идей не успела: в гостиную ворвался весьма возбужденный и довольный Малфой.
— Все слушайте сюда! Через полчаса здесь повесят объявление, но я уже знаю! Во вторник у нас урок полетов, с Гриффиндором!
Первокурсники буквально загудели, выражая кто заинтересованность, кто досаду. Урока полетов ждали все слизеринцы, которые, если им верить, все отлично управлялись с метлой. Не ждала его только сама Гермиона, которая, разумеется, не могла выучить практический предмет по учебнику и к тому же побаивалась высоты. Но занятие с Гриффиндором — это, конечно, совсем не предел мечтаний. Делить поле с грязнокровками и маглолюбцами, как будто им Грейнджер мало…
Малфой недовольства сокурсников не разделял:
— Вот мы и посмотрим, каков Поттер на метле. Уверен, он от земли-то оторваться не сможет, он же жил с маглами. Да он даже метлу не поднимет! Кстати, я еще не рассказывал вам, как однажды столкнулся с магловским вертолетом?
Рассказывал. И не раз. Но напоминать об этом было бесполезно. Когда речь шла о полетах, Малфой враз становился глухим идиотом.
— Ну вот теперь, теперь-то его точно исключат! — в голосе Малфоя было столько мрачной торжественной радости, что Гермиону наконец-то отпустило. Впервые с начала урока полетов ей стало смешно. Честно говоря, переволновалась она изрядно.
Она начала волноваться еще тогда, когда Малфой объявил о дате первого занятия, и с тех пор все, что происходило вокруг, накручивало ее все больше и больше. Все будто с ума посходили, предвкушая, как они непременно покажут друг другу свою превосходную, отточенную годами практики технику полета. А Гермиона предвкушала, как опозорится. Нет, она ничего не имела против роли клоуна, но предпочитала все-таки эксплуатировать эту роль так, как сама пожелает, и тогда, когда ей это удобно. То есть, контролировать ситуацию. В данном же случае ничего похожего на контроль над ситуацией у нее не было и быть не могло. Она не то чтобы рассчитывала или знала — просто чувствовала, что с метлой она поладить не сможет, понимала, что пораженческое настроение шансов на успех не прибавляет, но изменить настрой просто не могла. Она боялась.
