Мало кто осмеливался говорить с комиссаром таким тоном, и он решил, что просто так этого своей собеседнице не спустит.
– Вам уже известно, что мы нашли труп? – спросил он как бы между прочим.
Наташа меж тем уже успела сделать шаг к выходу, но эти слова застали ее врасплох, и она обернулась.
– Труп? Чей труп? Мориса?
– Да. Он был убит выстрелом в голову, а его подруга Франсуаза Дюфур исчезла.
– Боже мой… – пробормотала Наташа. – Бедная Раймонда! А… а почему Симона исчезла?
– Не исключено, что именно она убила Мориса.
– Симона? – с изумлением переспросила посетительница.
– Да, а почему нет?
– Сразу же видно, что вы ее совершенно не знали, – сказала Наташа. Она казалась по-настоящему расстроенной и растерянной, и сколько комиссар ни всматривался в ее хорошенькое личико, он не видел ничего настораживающего, ничего деланого, ничего фальшивого. – Она любила Мориса, она бы никогда… Никогда!
– Разумеется, мы еще будем все расследовать самым тщательным образом, – сказал Буало. – Но нам нужна правда, а между тем ее-то нам чаще всего и не говорят. Даже когда речь идет о пустяках вроде ваших перчаток.
– Мсье комиссар…
Но Буало уже перешел в режим «добряк, почтенный отец семейства, который никому не захочет причинить неприятностей». Он не то чтобы в одно мгновение преобразился – нет, он словно решился обнажить перед свидетелем свое истинное лицо: вот, мол, я какой, посмотрите, какая у меня простодушная улыбка, какой я бесхитростный, ну скажите же мне правду, чего вам стоит? Обещаю вам, никто никогда не узнает, это останется только между нами…
– Ужасно неприятно, что они были найдены в машине убитого, это все осложняет, госпожа графиня… Нет, вы лучше сядьте, потому что я должен кое-что вам объяснить. Сядьте, сядьте… Вот так, прекрасно. Так вот, я, разумеется, понимаю, что это чистая случайность, и, вероятно, ваши перчатки никакого отношения к делу не имеют, но мне надо знать правду, почему они оказались в машине мсье де Фермона. Видите, мы беседуем с вами без формальностей, без протокола, вам не нужны сложности, мне они тоже ни к чему – надеюсь, мы понимаем друг друга? Полиции по роду занятий приходится вмешиваться в разные сферы человеческой жизни, это происходит постоянно, и уж поверьте, мы как никто умеем хранить секреты…
В таком духе Буало разглагольствовал несколько минут кряду, напустив на себя незаинтересованный и благожелательный вид, а Наташа сидела с несчастным лицом, вцепившись в ручку своей сумочки. За окнами мало-помалу сгущались сиреневые парижские сумерки, по реке ползли буксиры, в кабинете за стеной хрипло затрещал телефон, потом загремел аппарат, стоящий на столе Буало, но комиссар поглядел на него так недобро, что телефон поперхнулся своим звонком и умолк.
