– Я ее нашел.
– Где?
– На берегу.
– На каком еще берегу?
– Я уже говорил. На берегу Сены. Я спал под мостом. Утром выхожу – стоит машина, а рядом – никого. Дверца открыта, колеса завязли в грязи.
– Стоп, так машина стояла не на мосту?
– Я уже говорил вам, мсье, на берегу. Там дорога идет через мост и дальше вдоль берега. Кто-то съехал с дороги и спустился к реке.
– Кто?
– Откуда мне знать? Когда я вечером забрался под мост, никакой машины на том месте не было.
– Ну и что ты сделал?
– Ну, мне стало интересно, не разучился ли я водить. Я сел за руль.
– А ты, значит, шофер?
– Был когда-то. Давно.
– До того, как стал бродяжничать?
Бродяга усмехнулся.
– В общем, да.
На вид ему было лет тридцать, но седины в темных волосах хватило бы на пятидесятилетнего, да и глаза сбивали Лебре с толку. Так смотрят люди, крепко битые жизнью, люди, которым уже ничто не страшно, потому что настоящий ужас настиг их в прошлом и отметил своим невыводимым клеймом. Инспектор перевидал на своем веку немало бродяг и выслушал немало историй, но Жюльен Робишо все же ставил его в тупик. Новый костюм, который недавно купил подозреваемый, сидел на нем вполне прилично, а не как нечто чужеродное; руки, хоть и загрубели, больше походили на руки интеллигента, чем рабочего или крестьянина. Ни помятого лица, ни сизого носа – никаких примет алкоголика; речь не слишком литературная, но тем не менее и не блатная.
– В общем, ты увидел пустую машину и решил прокатиться, так? – спросил Лебре, устав ломать себе голову над этими загадками.
– Вроде того. Я сначала посмотрел – никого поблизости нет. Я думал, может, шоферу понадобилось отлучиться по нужде. Только непонятно, зачем для этого в машине к воде спускаться. Еще немного – и она бы свалилась в реку.
– Что ж не свалилась?
– Колеса завязли. Я уже вам объяснял.
– А ты что же, сумел вернуть ее на дорогу?
– Да. Но мне нелегко пришлось. На то, чтобы продвинуться на несколько метров, ушел час, если не больше. Если бы не начал накрапывать дождь, я бы вообще все бросил и ушел. Но мне не хотелось брести под дождем на своих двоих.
– И ты никого не видел возле машины?
– Нет.
– Что было после того, как ты выбрался на дорогу?
– Я не сразу на нее выехал. Мне вдруг стало не по себе. Ситуация начала казаться какой-то нелепой. Что я делаю в чужой машине? Я грязный, а тут салон пахнет дорогой кожей и женскими духами.
– Вот как? И ты их учуял?
– Мама продавала разную косметику, и духи тоже. Хорошие духи ни с чем не спутаешь.
