– Спросил бы, – усмехнулся Буало, – да только он сейчас в Индокитае[3].
В глазах слуги мелькнул колючий огонек, и комиссар тотчас сообразил, что допустил промах.
– Уже вернулся, – хмыкнул Виктор. – Говорят, семья отправила его в Индокитай, чтобы он на месте проверил их управляющего, не ворует ли он. Только на самом деле это был предлог, чтобы убрать Армана из Парижа, подальше от его подружки.
– Вот как?
– Да, он был серьезно настроен, чуть ли не жениться хотел.
– На Наташе?
– Ну я же вам говорю.
– А семья Армана была против?
– Конечно. Какая из нее невеста? За душой ни гроша, родители – беженцы, да еще для журналов снимается. Мать Армана ей все высказала, когда сын уехал. Мол, не надейтесь с нами породниться, не получится.
– Однако мадемуазель быстро нашла жениху замену, – хмыкнул комиссар, иронически щурясь.
– Вот это-то и есть самое странное. Потому что слуги из замка, с которыми я говорил, в один голос уверяли, что она на мсье графа даже внимания не обращала. Да и тут, в Париже, я ее не видел. Представляете, однажды хозяин возвращается из Руана вместе с ней и объявляет, что вчера расписался в местной мэрии. Он, видите ли, нарочно женился в провинции, чтобы было меньше шума.
– И что, его дочь не знала?..
– Даже не подозревала. Он поставил ее перед фактом.
– И как она это восприняла?
– Ее мать умерла совсем недавно. Что мадам Раймонда должна была подумать, по-вашему? Тем более что мачехе всего двадцать два, она на три года моложе падчерицы.
– А де Фермон?
– Что – де Фермон? – не понял Виктор.
– Как он отнесся к неожиданному браку своего тестя?
– Трудно сказать, мсье комиссар. По-моему, его восхитила ловкость его знакомой, и в то же время он был смущен, что жена открыто выразила… ну… что ей все это не по душе.
– Мадам Раймонда что, устроила отцу скандал?
– Нет, но и без всякого скандала дала понять, что о нем думает. А он ей ответил, что его личная жизнь ее не касается и что, раз уж он в свое время позволил ей выбрать мужа по своему вкусу, он тоже вправе выбрать жену по своему вкусу.
Что ж, это замечание было вполне в духе графа, и Буало готов был поклясться, что Робер де Круассе позаботился вложить в свои слова весь сарказм, который достался ему от британских предков.
– До открытой ссоры дело не дошло, – продолжал Виктор, – но только потому, что граф живет отдельно от дочери. Мадам Раймонда потребовала украшения своей матери, но граф их не отдал, сославшись на то, что по брачному контракту они принадлежат ему. Потом графиня упросила мужа уступить, чтобы не накалять обстановку в семье, но мадам Раймонда, по-моему, только возненавидела ее еще пуще за эту услугу.
