Пили самогон и школьники. Мартину доставляло особое удовольствие снабжать самогоном ребят из старших классов. Допьяна Мартин не напивался, однако на следующий день было приятно похвастаться перед одноклассниками.
«А ну-ка, есть ли у меня запах?» — «Да нет никакого запаха!» «Я на всякий случай прихватил с собой зубной порошок», — подмигивал Мартин и сыпал на язык мятный меловой порошок.
Иногда ребята из его класса устраивали вечеринки. Причин было достаточно — например, у кого-то из ребят дома варили пиво. В таких случаях Мартин был желанным гостем, поскольку приносил с собой напитки покрепче, которые распивались как тайно, так и открыто, в зависимости от обстановки. Случалось, что Мартин возвращался домой поздно и слегка пьяным. Мать сердилась, но не слишком. «Он у меня уже взрослый парень, понимает, что к чему. Он не напьется до бесчувствия», — утешала себя мать.
За самогон Мартин часто получал табак или слабые, но красивые немецкие сигареты. Нехватка табака возбуждала интерес к курению. Кроме того, он считал это признаком мужественности. Удовольствия от курения он не получал, но старался научиться пускать кольца дыма. Один парень, появившийся в поселке с толпой беженцев, в совершенстве владел этим искусством. Мартин несколько недель упражнялся перед зеркалом, голова шла кругом и рот кривило от бешенства, но в конце концов кольца начали появляться. Это был трюк, недоступный остальным. Мартину жизненно необходимо было чем-то выделиться.
В школьной жизни были периоды, когда Мартином овладевало чувство неполноценности. Он сознавал, что мучается из-за пустяков, и все-же… Он нашел, что не умеет многого, чем другие ребята могли блистать. Он не умел плавать, так как отец не разрешал ему ходить на речку. У него не было музыкального слуха, он не пел и не играл ни на одном инструменте. «Мой любимый инструмент — радиоприемник, на нем я играю уже довольно хорошо», — объявлял он, когда речь заходила о гитаре или аккордеоне.
Он не умел танцевать, поскольку мать не научила, а в школах военного времени не разрешали устраивать танцевальные вечера. Девочек он несколько сторонился, ему казалось, что он не обладает даром красноречия, особенно когда он сравнивал свои остроты с остротами, которые отпускали другие ребята. Мартин опасался, что из него не получится и обычного рассказчика анекдотов, что в его устах самые пикантные истории звучат обыденно и скучно. Девочек он долго чурался, ведь в детстве он с ними не играл. В действительности же девочки его чрезвычайно интересовали. По вечерам, лежа в постели, он мечтал о красавицах из их класса. Однако ему недоставало инициативы.
