В случае отказа или присылки малой суммы вынуждена буду обратиться за помощью в газету на предмет опубликования фельетона, дабы широкие слои общественности знали о том, как загубил жизнь моей дочери пьяница и безбожник покойный отец Сергий, царство ему небесное, а также поведать о малодостойном поведении и некоторых других служителей церкви».
— Да-а, — не скрывая своего восторга, сказал Карзинов, закончив чтение письма, — такое послание наверняка подействует! Сомнений быть не может. Завернуто на всю катушку!
— А на формулировочки мои вы обратили внимание? — спросил старик. — Верняк!
Ушел Карзинов часов в двенадцать и, перед тем как уйти, долго о чем-то шептался с Морщицыным.
— Ну, доченька, — потирая руки, сообщил старик после ухода гостя, — очаровала ты Антошу… Влюбился в тебя с первого взгляда. Дело теперь, голубушка, за тобой. Что касается меня, то я целиком за. Карзинов человек положительный. А если еще провести в жизнь планы его насчет односемейного коммунизма, то лучшего и желать нечего!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
К предложению Карзинова Агриппина отнеслась без всякой радости.
— Ну какой он мне муж? Старик уже! Ему первым делом хозяйка нужна, а я хозяйка плохая…
— Ты не виляй! — прикрикнул Морщицын. — Говори прямо: не хочу устраивать свою жизнь, а хочу сидеть на отцовской шее! Так, что ли? Другая бы отцу по гроб жизни была благодарна, а эта, видите ли, финтит! Да такого мужа, как Антон Федотович, умные женщины с руками бы оторвали!
— Ну и пусть отрывают! — в запальчивости бросила Агриппина. Потом помолчала и, всхлипнув, добавила: — Господи! Хоть бы уехать отсюда…
— Уехать? — удивился Морщицын. — Интересно, куда ты поедешь?
— Да куда глаза глядят… Уж себя-то одну как-нибудь прокормлю!
— Уезжай! — крикнул Морщицын. — Посмотрю, куда ты без специальности сунешься! Кому ты такая нужна? Только романы про сыщиков читать можешь! Хотя судомойкой или санитаркой в больницу и без всякой специальности примут. Только не забывай, голубушка, и про меня. По закону я от тебя в любую минуту судом алименты могу потребовать!..
От одной мысли, что ей придется возиться с тысячей грязных тарелок или убирать больничные палаты, Агриппина сразу же притихла и, когда Карзинов вторично попросил ее руки, ответила согласием.
Вскоре соседка Морщицыных получила ответ из церковного управления и вместе с ответом перевод на весьма приличную сумму.
Получив обусловленный за составление ходатайства гонорар, Морщицын рассказал об этом Карзинову.
