— А что вы будете обсуждать с президентом?
— Утром в газетах появится заявление о предстоящих переговорах по торговым и финансовым вопросам.
— А на самом деле?
— На самом деле не так.
— А как?
Он посвящал Маргарет в дела правительства. В человеке — в каждом человеке — заложена потребность делиться с кем-нибудь своими сокровенными мыслями.
— Речь пойдет о мерах обороны. Назревает новый международный конфликт, и, прежде чем он разразится, Соединенные Штаты должны взять на себя многое из того, что мы делали раньше сами.
— Военные приготовления?
Он кивнул. Маргарет медленно произнесла:
— Но в таком случае они возьмут под свой контроль нашу армию... и все остальное?
— Да, милая,— ответил он,— похоже, что так.
Лоб у нее сморщился в задумчивости.
— Если это случится, то Канада должна будет отказаться от проведения независимой внешней политики, не правда ли?
— Боюсь, она станет менее эффективной, чем прежде,— вздохнул он.— Страна уже давно идет к этому.
Наступило молчание, затем Маргарет спросила:
— Что это будет означать для нас, для Канады? Потерю независимости?
— Этого не произойдет, пока я премьер-министр,— твердо ответил он.— Не произойдет, если мне удастся осуществить задуманное.— Его голос звучал все увереннее по мере того, как крепла его убежденность.— Если наши переговоры в Вашингтоне пройдут должным образом, если будут приняты правильные решения на последующие год-два, если мы будем тверды, но реалистичны в своих требованиях, если обе стороны проявят благоразумие и единство взглядов, то это будет означать, при всех названных условиях, начало новой эры сотрудничества, и в конечном счете мы станем сильнее, а не слабее, мы приобретем больший вес в мире, а не меньший.— Он дотронулся до руки Маргарет и рассмеялся. — Прости, я, кажется, произнес речь.
— Только начал. Съешь еще один бутерброд, Джими. Хочешь еще кофе? — Он кивнул.
Наливая в чашку кофе, Маргарет заметила:
— Как ты считаешь, будет ли новая война?
Он потянулся, прежде чем ответить, поудобнее устроился в кресле и скрестил ноги на пуфике.
— Да,— ответил он спокойно,— я уверен, война будет, но ее можно отсрочить на время: на год, на два, а может быть, на три.
— Почему же она неизбежна?—Впервые в голосе жены проскользнуло волнение.— Особенно теперь, когда известно, что война означает истребление всего живого на Земле?
— Нет,— медленно заговорил Хауден,— она вовсе не означает всеобщего истребления. Это общепринятое заблуждение.
