— Что всё это значит? — спросил Денис. — Ты бывал здесь раньше?
— Вроде того. Во время своих странствий я заходил в каждое село, каждый форт, который встречался на моём пути. В том числе и сюда. Я знаю это место вдоль и поперёк, как-то раз даже зимовал среди этих людей, усыновлённый Стариком Китайцем. Тому толстяку, что на посту, я как-то представлялся ЕГО внучатым племянником. Видел бы ты его глаза! Правда, после этого он выгнал меня взашей, откупившись целым мешком яблок, чтобы я не вздумал раструбить о нашем родстве на всю деревню.
— А те девочки у реки? — на самом деле, Дениса интересовала только одна. — Кто она, та, с чёрными косичками?
— Варра, дочь Бренны. Тихоня и себе на уме.
— Она что, гадает по водомеркам?
— По следам от водомерок в какой-нибудь запруде или лужице. Всегда одно и то же. Она видит сильный дождь, такой, что чуть не рыбины падают с неба, и ждёт, чтобы кто-то напугал по-настоящему.
— Бедняжка, наверное, дрожит там, на дереве, как мышь, — сказал Денис.
— Уж конечно! — с удовольствием сказал Максим. — Ведь её жизнь состоит из одного страха.
— Тебе нужно прекратить издеваться над простаками, — сказал Доминико. Кажется, ему было немного жалко этих людей, несмотря на то, что они англичане. Правда, настоящую причину его жалости Денис узнал только несколькими минутами позже. — Они не виноваты, что не знают сущности вещей.
Максим остановился. Лицо его на миг стало серьёзным и, прежде чем рот вновь превратился в лукавую ухмылку, сказал:
— Каждый считает себя королём и императором в одном лице. Вот, что меня веселит. Они закрываются у себя в домах, затворяют ворота и думают, что пока не рухнули стены, они в безопасности. Если бы хоть кто-то заикнулся о явлении, что управляет их жизнями, и что есть силы выше кнута и кулака, они бы подняли беднягу на смех.
— Что же поделать, — сказал дух. — Такова природа людей.
— О чём это вы? — спросил Денис, взяв Максима за руку, чтобы тот вновь не убежал. Малыш не сопротивлялся. Он взглянул на брата снизу вверх, и Денис едва удержался от того, чтобы не разжать пальцы и отшатнуться. Вдруг стало понятно, что сейчас для него откроется одна из тайн этой земли. Ему расскажут — вот так, просто поведают посреди людной улицы — сокровенное знание, которое — в числе прочего, конечно — сделало Макса таким, какой он есть.
— Невозможно составить карту этой земли, — сказал малыш. — Она всё время разная. В какую бы сторону ты ни пошёл, ты можешь встретить на берегу моря ту же рыбацкую деревушку, которую уже видел. Каждая дырявая лодка, каждый лоскут свешивающихся с чьей-нибудь крыши водорослей будет тебе знаком. Жить там могут совершенно другие люди… а могут и те же самые. И ты снова будешь знакомиться с приветливым дедушкой, который несколько дней назад отпустил тебя в добрый путь, напоив чаем и как будто бы поверив, что ты старше чем кажешься. Он снова будет выспрашивать, чей ты сын и не заблудился ли ты в ближайшем лесу. Снова побежишь плескаться в море с компанией детей и вновь увидишь, как одного из них уносит течением… и даже горевать не станешь.
