— Я не воскресаю. Я просто появляюсь, и всё. Я задуман кем-то и для какого-то дела, следовательно, не могу так просто пропасть. Ты же видел то… тело, — Максим избегал смотреть на собственные останки, и Денис прекрасно его понимал. — Оно останется здесь, как отброшенный ящерицей хвост, и будь уверен, оно ни на что больше не годно, кроме как достаться на поживу резчикам по кости. Правда, Каштан для Выхухоли?
— Истинная, — ухмыльнулся старик, обнажив дыры меж зубов — У тебя отличная кость.
— Ну да, видел, — пробурчал Денис и не нашёл больше что сказать.
— Мне не терпится возобновить наше путешествие, — сказал Максим. — Что-то подсказывает мне, что с тобой вдвоём мы осилим любые дороги, какие бы опасности на них не таились.
Денис даже подпрыгнул от избытка чувств.
— Ага! Всё-таки дети не могут умереть!
Максим смотрел на него долго и внимательно, до тех пор, пока с лица Дениса не сползла улыбка.
— На ДРУГОЙ СТОРОНЕ — нет. Здесь всё всегда возвращается к исходной точке, и одновременно начинается там, где окончилось. Как круг. Ты видишь дугу своей жизни, но не знаешь, в какой момент она замкнётся с уже нарисованной частью. Не знаешь, большим будет этот круг или маленьким. В конце концов, их становится столько, что можешь нанизать их все на руки и звенеть, как сиу из племени Ходячих Погремушек. Но, в конце концов, всегда надеешься, что твоя текущая кривая никогда не встретит свой хвост.
— У тебя много колец? — спросил Денис, одновременно изнывая от желания узнать ответ и боясь его.
— Когда я делал первые свои шаги по ДРУГОЙ СТОРОНЕ, я встречал достаточно опасностей. Я был очень маленьким. Мои мысли были просто-напросто мыслями маленького мальчика, который блуждает по незнакомой стране и не может найти маму и папу.
Денис кивнул, так, будто всё понял, и шлёпнулся на землю. Не до конца понятная горечь жгла ему лёгкие. Он был рад, что братик жив, хоть всё что случилось, по меньшей мере, очень странно, а по большей (частичкой взрослости, которая уже оставила отпечаток в его детском мозге, как мёртвая бабочка оставляет отпечаток в мягком гумусе, которому через тысячи лет суждено стать камнем, Денис это понимал) — попросту невозможно. Но он понял и ещё одну вещь — вряд ли когда-нибудь он догонит брата. Мама говорила, что он больше не взрослеет, но это неправда: когда там, в сонном городке Выборге, случилось нечто, что забросило этого малыша на ДРУГУЮ СТОРОНУ, он, Макс, включил форсаж. Он стал взрослее любого взрослого, мудрее самого седого старика. А Денис… Денис боится всего, как только что вылупившийся цыплёнок.
