– Папа, это Алена, – говорит Володя-младший несколько смущенно.
После этой фразы в глазах у старшего появляется еще большее недоумение. Тут до меня наконец доходит идиотизм ситуации. Никто не собирается заключать меня в объятия, так как не узнает. За эти секунды в моем сердце родилась буря. Вся позитивная энергия, направленная на Володю-старшего, наткнувшись на стену неузнавания, превратилась в негативную.
– Ты – мудак, – сказала я ему и треснула по спине сиреневой шелковой сумочкой «Кристиан Диор».
Такие слова были вполне уместны во времена нашего предыдущего общения. Он испуганно подпрыгнул и бросился бежать вверх по лестнице. Бедный Володя-младший, умоляюще посмотрев на меня, бросился его догонять. Вокруг, что называется, немая сцена.
– Что это было? – невозмутимо спросил меня мой парень.
Я стояла в нежно-сиреневом шелковом платье, в серебряных туфельках, с длинными белокурыми локонами, обрамляющими красное, перекошенное, злое, обиженное лицо.
– Как он мог меня не узнать? Я что, так сильно изменилась? Так постарела? – слезы были уже на подходе.
– Не вздумай реветь. Ты не изменилась, а если даже и так, то только в лучшую сторону.
– Как можно не узнать человека, который жил у тебя дома, которому ты делал визу и с кем ходил в театр?
– А когда это было?
– Когда-когда, в девяносто третьем году! – сказала я, отвернувшись, потому что слезы все же покатились.
– В девяносто третьем? Ты шутишь? Сейчас 2013-й! Прошло двадцать лет!
Я удивленно посмотрела на него сквозь слезы. Мы захохотали! Двадцать лет! Я не заметила, что прошло столько времени. Те воспоминания были для меня настолько яркими, что не потускнели за двадцать лет!
Я ведь действительно тогда была совсем начинающая артистка, никто и звать никак, первый раз увидела Лондон, первый раз была на настоящем мюзикле. Похожая на мальчишку, худая, с короткой стрижкой, восторженная провинциалка. Восторженности, по-видимому, не убавилось, раз я так радостно кинулась ему навстречу.
– У вас что-то было? Нет? Точно?
– Да абсолютно точно! Он не в моем вкусе вообще, – это было правдой.
– Ладно, верю. Он был женат? – мой парень попытался выстроить защиту.
– Нет.
– Тогда представляешь, сколько девиц в то время могло ошиваться в его квартире? И на мюзикле он уснул, потому что ему осточертело их всех туда водить! Ты просто тоже была не в его вкусе, поэтому он тебя не запомнил и не интересовался твоей дальнейшей судьбой.
– Точно! – я вытерла слезы. – А я его сумкой! И мудаком!
