Идут. Требуют. И кассир на них не обращает никакого внимания. А когда они "подняли историю и шум", пришли служители и "очистили от них станцию".
В университете ропот. Собирается совет. И все выражают негодование на косность и невнимание к требованиям общества зазнавшейся бюрократии.
Решают обратиться к министру от лица университета: но министр, получив бумагу, "кладет ее под сукно".
Есть одно средство "подать поезд не вовремя": обратиться на Высочайшее Имя. Если Государь прикажет, поезд будет подан не вовремя.
Государь может "обратить среду на пятницу" и сделать "в один день то, чего ни в какой день не бывает". Он так и пишет: "быть по сему". Он творит "бытие в государстве"... "Бытие" в том чудовищном поезде с мукою, от которого попользовался было мужик, но неудачно. Профессора, сознавая, что они такие "мужики" с запачканными в муке руками, почему-то сробели при имени "Государя" и не решились его беспокоить.
Не решились его "просить" и "изложить свои мысли". Хотя бы, казалось, отчего же кого бы то ни было не "просить" и перед кем бы то ни было не "излагать мыслей". "Мы - Шиллеры, и песнь свободна".
Но шиллеры вдруг заробели. Не понимая сами, не давая сами отчета "почему". Встретилась какая-то "тяга земли"... И все прижались к земле. Нет всех прижало к земле.
"Планетное явление".
Люди, студенты и профессор, которые всю жизнь свою имели только "частные отношения", "копали каждый свой огород", - при мысли и нужде "попросить Государя" перешли в другую атмосферу существования, где, оказалось, не умеют дышать, действовать, говорить. Как бы речная рыба, с саженью воды над собою, попала на "верстовую глубину" океана, - и ее просто раздавило давлением воды; или как если бы крот попал в верхний слой атмосферы, где просто задохся.
И умер. Умерли рыба и крот. Так умирает каждый человек, и Блюнчли и Моль, - и даже "чуть было не умерли" Платон и Аристотель (около Александра Македонского и Диона Сиракузского), становясь спиною и закутываясь ночью около железного рельса, где "проходит поезд с мукой"...
Это - Ньютон, "если бы он стал" (или мог стать) на пути движения планеты. Планета бы раздавила Ньютона, "который все понимает", без жалости, без вздоха.
Ничего.
Вот "отечество". Мы все для него - "ничего". Целое поколение, напр. наше поколение, т. е. уже не только "большинство голосов", но все голоса - может быть просто "пожертвовано". Ибо "Отечество" есть все уже умершие - "как бы еще живые", и все имеющие родиться - "как бы уже родившиеся и распоряжающиеся". Государь страшен и "совсем не нам", потому что он один и исключительно смотрит на вещи не с точки зрения "нашего поколения", но всех поколений Отечества, и бывших и будущих... у него есть что-то или скрыто в нем. Что-то есть "подземное", - а "современного" нет ничего и не должно быть.
