Не на пустом же месте и не сами по себе они возникли. Спрос, как известно, рождает предложение. Поэтому прежде, чем одним махом отбрасывать в «неписатели» авторов всех предложений, стоило бы поподробнее разобраться в причинах возникновения спроса на «легкое чтиво». Нет ли в этом определенных объективных закономерностей развития нашего «технотронного века»? Но это опятьтаки тема другого разговора. Мы же говорим об Арно.
Да, он не Бальзак. Имя его, насколько мне известно, никогда не упоминалось и, наверное, не будет упоминаться даже в самых предварительных списках кандидатов на главные литературные премии Франции — Гонкуров, Ренодо, Энтералье или Фемина. Да, Арно буквально, как блины, печет свои романы и откровенно делает деньги. Но даже в этой невероятной для процесса литературного творчества спешке далеко не все его блины получаются комом. В 1966 году Арно получил золотую Пальмовую ветвь за роман «Заблудившиеся». В 1977 году его роман «Анфантазм» был удостоен присуждаемой критиками премии «Мистер». А главное то, что при общем кризисе чтения, поразившем Францию, его книги читают. Как читают и других его коллег по цеху так называемой «облегченной литературы».
Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно хотя бы час понаблюдать за наиболее точным барометром читательского интереса Франции, которым являются книжные киоски парижских вокзалов. На их прилавках литература на любой вкус. Однако восемь из десяти книг, которые берут с собой в дорогу читатели современной Франции, — это или сентиментальный «народный роман», или детектив, или — теперь это становится все более распространенным — «фотороман», где литературный текст сведен до уровня расширенных подписей к иллюстрациям и простое разглядывание картинок само по себе уже дает полное представление о содержании подобных «романов».
Сравнительно недавно был проведен опрос, в результате которого кичащаяся своими культурными традициями Франция с ужасом обнаружила, что на родине Вольтера, Бальзака и Гюго шестьдесят процентов людей в возрасте свыше двадцати лег ныне вообще никогда не читают никаких книг. Оказалось, что у трети французских семей в доме хранится менее пяти книг, а домашние библиотеки сохранились лишь у семнадцати процентов семей.
Такова данность, из которой приходится исходить, оценивая значимость Жоржа Арно и ему подобных в жизни современной Франции и сорока процентов пока еще читающих взрослых французов. Это данность печальная и, вероятно, столь же трудно поправимая, как то, что чистые когда-то реки Франции так отравлены отходами производства, что люди уж и забыли о том, что в них когда-то можно было купаться. Как то, что воздух городов постоянно пропитан дымом, а улицы и тротуары так плотно забиты автомобилями, что жизнь все еще обитающих там людей становится невыносимой.
