Раннее утро, все, кроме меня, спят. Я вышла в коридор, открыла тяжелую дверь, вошла в лифт и нажала на кнопку. Он вздрогнул. Я села под зеркалом. Кабина была красивая, с деревянными стенами и дверями в железных завитушках, в зеркале отражалась противоположная деревянная стена. Езда в лифте была как красивое движение, и я сидела там. Хлоп, он остановился и замер, настоящий мир исчез, я поднялась, нажала на самую нижнюю кнопку, быстро села и поехала снова. Так я ездила вверх и вниз и попадала в мою атмосферу. Другое тело выходило через решетку на следующий этаж, потом на следующий, то же самое происходило на пути вниз. Было так весело, нужно было выйти из лифта, когда он проезжал дверь на этаж, иначе «не считалось». Слире и Скюдде делали то же самое, они выходили вместе со мной, мы двигались вверх до следующей остановки и опять вниз.
Дверь квартиры родственников открылась, и кто-то выскочил на лестницу, потом на улицу, опять вошел и пошел наверх. Это произошло дважды. Вдруг лифт дернулся «не на той» остановке, остановился, и кто-то распахнул дверь: «Ты здесь, только этого не хватало, что за глупости ты опять придумала!»
Меня схватили за руку, рывком поставили на ноги и втащили в квартиру. Множество световых язычков вышло из всех, кто был там, и я услышала слова, которые я узнала: «беспокоиться», «нельзя», «что нам с тобой делать», «никогда» и т. п.
Трудно теперь понять и объяснить, но в моем мире было столько особенного, такого, о чем не расскажешь, как бы мне ни хотелось этого, и мне совершенно не понятно, почему я не была «там» все время.
Все сумки были уложены, и мы отправились на вокзал. Мы сидели в поезде долго-долго, пересели на другой поезд, а потом остановились на нашей станции. Во время поездки я сидела, съежившись, рядом с папой, повернув лицо к окну, «вылетала» из поезда и «ехала» рядом с ним, неслась между деревьями и домами, «облетала» все, что проходило за окном. Это была такая фантастическая ситуация — сидеть неподвижно и в то же время уноситься прочь. Иногда по дороге, идущей вдоль путей, проезжали машины, тогда мы «садились» на крышу и скользили, пока она не исчезала, дорога не делала поворот или машина не останавливалась у шлагбаума. Слире и Скюдде были там, они показывали мне, что нужно делать, и я делала.
«Ирис, мы сейчас будем есть, повернись, возьми бутерброд».
Я сидела, и в руке у меня что-то лежало, я смотрела и не понимала, что это и что мне нужно делать.
