Любовь как социально-историческое понятие
Теперь из сферы абстракций перейдем на социальную и историческую почву. Напоминаю, что Гегель не случайно поместил любовь в раздел воли, которой предшествовал интеллект, т. е. знания. Дело в том, что если рассматривать эволюцию человеческого мышления с чистого листа, то действительно легко обнаружить, что его развитие начиналось с ощущений, чувств с последующим формированием сознания и мышления. Однако к моменту возникновения слова любовь, человечество прошло большую часть своего исторического существования, и уже его чувства были достаточно осознанными, т. е. они обладали определенным разумом, т. е. были разумными чувствами. И эти разумные чувства подсказывали, что определенный тип действия в отношении того или иного объекта приносит определенные блага в форме эмоционального состояния или чувстве физической безопасности, в то время как иной тип действия, обратный по характеру предыдущему, приносит противоположные результаты. Таким образом, блага принимали характер некой ценности, к которой необходимо стремиться. Первый тип действия, приносящий блага или ценности, закреплялся в слове, которое вызывало позитивное, радостное, хорошее. Таким словом стала любовь. Второй тип отношений порождал слова вражда или ненависть.
Здесь особенно следует подчеркнуть, что любовь и вражда — два противоположных явления, существующих одновременно, «ибо каждое есть само то, что оно есть, лишь в противоположность к другому»[51]. Эмпедокл, как отмечалось выше, придавал этой паре даже онтологическое значение. Поэтому все писания и разговоры о всеобщей любви, призывы типа: возлюби врага своего и т. д. являются результатом или непонимания проблемы, или скорее политической провокацией. Пока в мире существуют добро и зло будут существовать любовь и ненависть.
В этой связи говорят, что часто трудно отличить добро от зла, и наоборот. Действительно, не легко, поскольку эти слова выражают не только моральную сторону общественных отношений, но и политику. Для одних, например, богатство — зло, для других — благо, для одних частная собственность — воровство, для других — ценность. На самом деле критерий очень простой, и он всегда сопряжен с одним фундаментальным критерием — отношением к закону возрастания энтропии. Дельта жизни (L>Δ) — критерий успеха борьбы с этой энтропией. Зло — союзник этого закона в сфере общественных отношений, добро — его противник. Поэтому та же частная собственность в определенную эпоху (например, в период становления капитализма) была благом, она работала на прогресс, в те времена она требовала отношения любви, почитания и т. д. В наше время она превратилась во зло, она стала работать на разрушение общества, государства и самого человека, она требует отношения ненависти, и следовательно, борьбы с ней. Другими словами, одно и то же явление в различных географических и временных (исторических) пространствах может вызвать совершенно противоположные чувства: любовь или ненависть. Поэтому, когда некоторые философы, типа Фромма, или служители религии говорят о необходимости искоренить в себе чувство ненависти, фактически они призывают убить в себе и чувство любви. Повторяю и подчеркиваю: одно без другого не существует. С философской точки зрения эту пару постоянно надо разбирать вместе, но в данной работе «вражду» мне придется оставить в покое, иначе я слишком далеко отклонюсь от темы работы.
