Впрочем, однажды с ним произошел случай, который Антон Семенович не мог вспоминать без волнения. В день пасхи в праздничном костюмчике и с любимой книгой в руках он пошел на реку смотреть ледоход. День был теплый, ясный. Большой лед уже прошел, и только иногда проплывали мимо отдельные льдины. Заметив привязанную лодку, Тося по мосткам забрался в нее и, усевшись на задней скамейке, погрузился в чтение, забыв обо всем на свете. И вдруг от удара налетевшей льдины лодку сильно закачало. Чтобы не упасть в реку, Тося непроизвольно схватился за борта лодки, выпустив книгу из рук. На глазах мальчика она упала в воду, немного проплыла и пошла ко дну. Весь в слезах Тося побежал домой. Отец, выслушав его, нахмурился, но сдержал себя и произнес только одно слово: «Паныч!» Рассказывая об этом через тридцать с лишним лет, Антон Семенович краснел, будто обида и стыд жгли его до сих пор.
— Лучше бы отец тогда побил меня, чем так оскорбить! — говорил он. — Отец никогда ни перед кем не гнул спину, не лебезил, не подхалимничал и с презрением относился ко всяким чинушам, купцам, приказчикам, попам, обманывавшим простой люд. Праздных детей, тунеядцев, он именовал панычами, вкладывая в это слово все свое к ним презрение. И вот он назвал меня именем, которое сам же научил презирать... Можете себе представить, как глубока была моя обида!
Материальные затруднения не раз приводили Семена Григорьевича к мысли научить Тосю какому-нибудь ремеслу, и прежде всего тому, какому он сам был обучен, — малярному. Иногда он брал с собой Тосю в качестве подручного. Мальчик выполнял все, что поручал ему делать отец, не проявляя, однако, никакого желания изучать малярное дело. Едва кончалась работа, как Тося сразу же принимался за чтение... Отец и мать не раз говорили между собой о дальнейшей судьбе сына и наконец пришли к твердому решению попытаться дать мальчику настоящее образование. Пример старшей дочери, не учившейся в школе и тяжело это переживавшей, был для родителей постоянным укором.
Когда наступил срок, Тосю отдали в местную начальную школу. В течение всего времени, что он там учился, маленький Макаренко неизменно оставался первым учеником... Семену Григорьевичу приходилось нередко выезжать на соседние станции. Если поездка совпадала с каникулами, отец брал Тосю с собой. Об этих-то частых путешествиях с отцом по линии Антон Семенович и вспоминал не раз.
В 1901 году железнодорожные мастерские из Белополья были переведены в Крюков Посад, на родину Татьяны Михайловны. Крюков в те годы был небольшим рабочим поселком, но неподалеку находился Кременчуг, довольно большой торговый город с несколькими учебными заведениями. Для Тоси, уже заканчивавшего начальную школу, с переездом в Крюков открывалась возможность продолжать образование. Кроме того заработок Семена Григорьевича в Крюкове обещал быть выше, чем в Белополье.
