— А что, ежели я, Сидор Иванович, посоветую тебе уступить в чем-нибудь меньшевикам и эсерам, чтобы вместе с ними «общими силами» строить Советское государство?
— Ну, ты скажешь такое... То партийное дело, а это...
— А это что? Не партийное дело? А чье же? Может быть, инспекторов Наробраза? Нет, Сидор Иванович, воспитание молодежи — партийное дело, и ты как коммунист должен это понять. Ты только подумай, куда тянут меня все ваши Петровы, Брегели, Духовы, Козловы, Шарины и другие! «Боже сохрани как-нибудь влиять на ребят – их сознание должно развиваться самостоятельно!», «Нельзя учить ребят ненавидеть врагов, так как все люди – братья!», «Нельзя наказывать ребят за плохие поступки, так как это их ожесточит!» И так далее и тому подобное... Вспомни, что совсем недавно проповедовала Брегель: колонии нужно закрыть, а беспризорных, видишь ли, отдать на воспитание кулакам! А твой Духов и десяток его родственников, наводнивших аппарат Наробраза? Вспомни, сколько раз их вычищали из вашего аппарата. Почему же вы их снова восстанавливаете на прежнем месте? А ваш Петров, профессор, «крупнейший авторитет в вопросах воспитания», так воспитал своего сына, что вынужден был для исправления отдать его в колонию. Хороша и Козлова (Зоя)! Спроси наших новых колонистов, как она обучала их следить за мной и потом доносить ей. Конечно, и среди ваших инспекторов есть люди, понимающие и ценящие успехи и опыт колонии, но, к сожалению, они еще в меньшинстве и часто не решаются прямо выступить против наших врагов, — добавил Антон Семенович.
Насколько Макаренко был прав, можно судить по одному тому, что враги, о которых он говорил Халабуде, были впоследствии разоблачены на Украине как пособники кулаков, троцкисты, буржуазные националисты. Нужно вспомнить здесь и то, как сурово были осуждены нашей партией извращения педологов.
— Ты, Сидор Иванович, не думай, что нас никто не поддерживает! — продолжал Макаренко. — Я тебе назову тех, кто на нашей стороне. Это прежде всего работники детколоний, разуверившиеся в «помощи» Петровых, Брегелей и Шариных. Это рабочие-коммунисты с харьковских заводов, частенько заглядывающие к нам, чтобы собственными глазами посмотреть на нашу жизнь. Это бедняцко-середняцкое селянство, которое с нашей помощью объединяется в артели. Я не говорю уже о селянской молодёжи — она вся на нашей стороне. А сколько детей из кулацких семейств, познакомившись с колонией, ушло от родителей! А вузовская молодёжь! Ты думаешь, она не видит разницы между пустыми словами профессора и живой, творческой работой всего нашего коллектива? Знаешь, что мне напоминают писаки — составители всяких инструкций и проектов, окопавшиеся в Наробразе? Пузырьки на воде во время дождя: надуваются, лопаются и исчезают без следа.
