Уже спустя несколько дней после того, как Колин отравил его высосанным из меня гневом, Францёза арестовали, потому что он без разбора цеплялся в спину прохожих Гамбурга и пытался выпить их мечты. В лучшем случае, люди считали это назойливым, в худшем, их временно катапультировало к краю психоза.
Атаки Францёза были безвредны, но достаточно бросающимися в глаза, чтобы классифицировать его, как неспособного находится среди общества. Его передали в закрытую психиатрию, в которой он скорее всего, даже по отношению к таким тяжёлым снарядам как валиум, оказался чрезвычайно выносливым. Но, по крайней мере, его отправили в надёжную, одиночную камеру и теперь он не сможет больше наносить ущерб туристам Ханзештадта.
Пауль передал управление имуществом Францёза нескольким адвокатам, потому что его и так уже достаточно обременяла забота о своих собственных пожитках, из которых он почти ничего не хотел оставить — даже свою любимую белую Поршу 911, на которой я тогда прокатилась к Колину на Зильт. Ему казалось всё, что имело общего с Францёзом, и что он приобрёл за время, проведённое рядом с ним, грязным. Я чувствовала тоже самое. Короче — нам сложно было объяснить маме, почему Пауль так неожиданно отказался от своей галереи и своей квартиры и всё свою предыдущую жизнь втоптал в землю. Ещё меньше она понимала, почему он и его младшая сестра находились в таком печальном состояние, после того, как вернулись домой. Мои раны и сломанные пальцы невозможно было не заметить. Общее же обессиленное состояние Пауля было ещё тяжелее. Я надеялась, что все его недуги, да, даже порок сердца исчезнут, как только мы освободим его из лап Францёза. Но этого не случилось. Ему приходилась справляться с физическими слабостями, которые обычно обрушиваются на мужчин далеко после кризиса среднего возраста, но точно не на того, кому за двадцать, как ему. И скорее всего, в глазах мамы, чрезвычайно подозрительно то, что я в последнее время все ночи напролёт провожу в интернете, а потом после обеда, бледная и с кругами под глазами, ищу солнечного местечка, а любое большое задание отклоняю со словами, что мне нужно немного отдохнуть.
Также, как я сделала это недавно, в этот короткий момент предвкушения, в то время, как ветер набирал новые силы, чтобы освободить солнце от огромных белых, как вата, облаков надо мной. Я медленно выдохнула. Только одно единственное мирное мгновение. Мне нужно залечить раны. Залечить раны, чтобы быть в состояние думать и двигаться дальше. Чтобы перейти к информации номер три и найти красную нить… нам нужна красная нить…
