В один из апрельских дней я узнал, что Самарский губвоенкомат проводит набор добровольцев из рабочих в возрасте от 18 до 40 лет для отправки на фронт. Хотя к тому времени мне еще не было восемнадцати, я с одним из моих ровесников поехал в губвоенкомат. Оба мы были рослые, крепкого телосложения и поэтому не сомневались, что нас возьмут в Красную Армию. И не ошиблись. В помещении военкомата за обшарпанным конторским столом сидел широкоплечий человек в потертой кожаной куртке, записывая подходивших к нему добровольцев. Окинув нас изучающим взглядом, он повернулся к двери в соседнюю комнату и зычно распорядился:
- Эй, Галкин! Принимай пополнение!
Подошел коренастый, с Суровым скуластым лицом красноармеец, записал наши фамилии в свой блокнот и, потребовав утром явиться на место сбора, объявил, что отныне мы - бойцы Самарского рабочего полка, а он, Иван Галкин, - наш отделенный командир.
На следующий день мы на сборном пункте получили военное обмундирование, и наше отделение, в составе которого была в основном не служившая еще в армии молодежь, приступило к строевым занятиям. Вскоре мы получили винтовки и направились на стрельбище, где каждому было выдано по три патрона. Поставили мишени. Командир отделения объяснил, как заряжать винтовку, для чего у нее предназначены мушка и прорезь прицела, а затем вывел нас на линию огня.
Стрельбу я провел плохо, хотя и попал в мишень. Подойдя к ней, Галкин покачал головой и спросил:
- Ты когда-нибудь стрелял?
- Не приходилось, - честно признался я.
Неважно стреляли и другие бойцы. Галкину пришлось тут же снова и снова объяснять нам, как правильно прицеливаться и нажимать на спусковой крючок, разбирать и собирать затвор. Но до самой отправки на фронт мы больше не стреляли, - видимо, экономили патроны. Известно было, что боевые части остро нуждались в боеприпасах, производство которых резко упало из-за потери Советской Республикой ряда крупных патронных заводов. Принимались даже меры по сбору свинца, олова, меди, латуни и налаживанию производства патронов кустарным способом.
В начале апреля наступлением от Уфы в направлении Самары и Симбирска войска Колчака создали угрозу прорыва к Волге. Командование Восточного фронта принимало решительные меры по отражению колчаковских войск. На угрожаемое направление были переброшены части 25-й стрелковой дивизии под командованием уже прославившегося на Восточном фронте В. И. Чапаева, Иваново-Вознесенский и Самарский рабочие полки, а также маршевые пополнения. Под руководством командующего войсками Южной группы Восточного фронта М. В. Фрунзе (1, 4, 5-я и Туркестанская армии) был разработан план контрнаступления и разгрома противника ударом с юга на север по левому флангу его наиболее сильной, Западной армии.
