Я утвердил решение командира танкового полка и посоветовал, как лучше организовать взаимодействие между средними и легкими танками. Средние должны огнем и броней прокладывать путь, уничтожая артиллерийские позиции и танки противника, а легким следует сосредоточить свои усилия на уничтожении вражеских пулеметных точек, пехоты, бронетранспортеров и автомашин.
Уже начало смеркаться, когда я собрался уезжать на свой командный пункт.
- Товарищ полковник, может, вы вернете мне роту КВ? - попросил Егоров. Как видите, у меня же ничего не остается в резерве. Все бросаю, чтобы усилить мощь первого удара.
- Вижу, иначе бы не утверждал вашего решения. Посмотрим по обстановке, ответил я, думая, что и мне нельзя оставаться без резерва, тем более что пока не прибыл мотострелковый батальон.
Наступила тревожная ночь. Я беспокоился, как бы противник сам не перешел в наступление. Потом, как сложится этот первый бой недавно сформированной бригады, как проявят себя некоторые, еще не обстрелянные, танкисты?..
Прилег отдохнуть, но не уснул, а дремал, прислушиваясь к гулу самолетов в ночном небе и редким разрывам снарядов.
Еще было темно, когда загрохотала артиллерийская канонада. Снаряды и мины рвались, судя по всему, там, где находился танковый полк. Возможно, гитлеровцы догадывались, что готовится наше наступление. Потом как-то внезапно все стихло. Связываюсь по радио с А. В. Егоровым. Он докладывает, что немцы произвели сильный артиллерийский налет, однако огонь вели неприцельный: лишь несколько снарядов разорвались в расположении полка. Потерь не было. С началом налета экипажи укрылись в танках, закрыв люки.
Приближался рассвет. С северо-востока, со стороны озера Ильмень, подул холодный ветер. На востоке у горизонта медленно бледнело небо. И когда оно порозовело, громыхнули орудийные выстрелы. Это начала артиллерийскую подготовку 26-я стрелковая дивизия. Постепенно мощь артиллерийского и минометного огня нарастала.
Егоров доложил, что танковые батальоны выдвигаются на рубеж атаки и занимают боевой порядок за пехотой. Над противником появились наши самолеты. Их бомбовый груз обрушивается на гитлеровцев. По силе взрывов и величине вздымаемых фонтанов земли можно было определить, что сбрасываются тяжелые авиабомбы. В это время 8-й танковый полк перешел в атаку. По рации слышу голос командира полка:
- Я - "Уран". Я - "Уран". Всем, всем! Ускорить ход! Ускорить ход!
С НП в бинокль вижу, как первый танковый батальон майора Дорожкова устремился вдоль Демянского шоссе. Правее, по целине, набирая скорость, атакуют танки второго батальона капитана Баскакова. За танками поднялась пехота. Но едва скрылась наша авиация, как над боевыми порядками повисли немецкие "юнкерсы". Особенно трудно первому танковому батальону. Однако прямых попаданий пока не заметно. Танкисты еще больше ускоряют ход, стремясь сблизиться с противником и поставить фашистских летчиков перед опасностью поражения своих войск.
