– Ее Сиятельство леди Александра, Регент короны! – провозгласил герольд.
Присутствующие в Малом зале заседаний, те, кто успел устроиться за круглым столом, поспешно поднялись на ноги, кто еще не садился, просто склонили головы в почтительном поклоне, и она переступила порог. Проследовав к председательскому креслу, Александра опустилась в него и жестом предложила остальным рассаживаться.
– Вечер добрый, милорды, – проговорила она, когда те заняли свои места. – Мое почтение, «крыло» Ювеналий.
Отдельного приветствия удостоился старик, сидящий не со всеми, у стола, а на стуле возле стены. Драконья кровь с Лукреции, в далекой юности он принимал участие в знаменитом проекте «Птенец» – попытке создать Дракона человеческими руками, без Гнезда. Дерзкий Владычий замысел тогда провалился, да и не мог, наверное, увенчаться успехом, но то, что получилось на выходе, – сторожевая застава – вполне отвечало нынешним планам Александры – восстановить пояс орбитальной обороны вокруг Верфи, уничтоженный в ходе реконкисты.
Ювеналия ей прислал «глава» Гай. В пару старику Александра нашла еще одного мастера – инженера-асата Барму по прозвищу Постник, во времена Октагона занимавшегося ремонтом замка Кванн и не преуспевшего, по его собственным словам, лишь потому, что королевская армия оккупировала систему и работы пришлось прервать.
Ювеналий и Барма взялись за дело с энтузиазмом, однако за год, проведенный в Столице, существенных результатов не добились – если, конечно, не считать результатом брешь в королевском бюджете, пробитую амбициозным проектом. Публикан Примус, казначей, неоднократно поднимал на Совете вопрос о сокращении финансирования этой стройки века, сосущей ресурсы Королевства хуже черной дыры, но Александра всякий раз решительно вставала на защиту любимого детища. Однако в какой-то момент и ее терпение начало иссякать. И вот сегодня, наконец, она решила свести Ювеналия с Примусом лицом к лицу.
Примус был старшим сыном сенатора Марка, отбывшего домой, в Республику Константина, но приславшего вместо себя достойного сменщика. Юный возраст нового казначея – в тот год ему едва исполнилось двадцать два – поначалу насторожил Александру, но публикан быстро показал себя мастером своего дела, мало чем уступавшим отцу.
В отличие от Марка, не расстававшегося с республиканской сенаторской тогой, Примус с первого же дня переоделся по местной моде, быстро прослыв самым элегантным кавалером Столицы. Поговаривали, что он собирается жениться на девице-нарте, освобожденной рабыне, что, безусловно, свидетельствовало о широте взглядов уроженца Республики.
