– Увы, миледи, боюсь, такой вариант отхода был у них проработан заранее.
– На что они вообще рассчитывали? – спросила графиня, старательно гоня прочь мысли о том, что ее «седло» все еще находится в руках сэра Герберта. – И что это за история с Регентским советом?
– Сначала, полагаю, события развивались стихийно, миледи. Но в какой-то момент мятежники, похоже, решили, что власть валяется у них под ногами и достаточно нагнуться, чтобы подобрать ее. Взятые в плен стражники из отряда сэра Мартина утверждают, что они в самом деле считали вас погибшей. Никто не может толком объяснить, откуда взялся этот слух, но, как говорят, верили ему все.
– Чушь, – поморщилась Александра. – В их руках все время оставался ангар, а значит, «седло», – в груди у нее что-то сжалось, но она продолжила говорить: – По нему легко определить, жив его владелец или нет.
– Да, миледи, – кивнул сэр Аскольд. – Поэтому лично я считаю, что как минимум сам сэр Герберт должен был знать об истинном положении дел, но, очевидно, полагал, что слух о вашей смерти ему выгоден. А если бы мятежникам удалось взять нашу башню – слух быстро сделался бы правдой.
– Все равно не очень понятно, на что они рассчитывали, – покачала головой графиня.
– Некоторое представление об этом можно почерпнуть из подготовленных ими воззваний, миледи. Мятежники составили их три – к Страже, к городу и к армии. Во дворце найдено множество черновиков, перехвачен один оригинал – к Страже – остальные, видимо, разослать не успели. В воззваниях они пишут, что Регент – вы, миледи, – пал от руки подосланных Октагоном коварных убийц, и в этой критической для Королевства ситуации всю полноту власти принимает на себя Временный регентский совет. Далее следуют призывы сохранять спокойствие и продолжать исполнять свои обязанности – каждому на своем месте. Вот, собственно, все.
– Ну и кто вошел в этот самозваный совет? – спросила Александра.
– Под воззваниями три подписи, миледи, – сэра Герберта, графа д’Арум, сэра Режинальда, барона Танского – это ближайший соратник…
– Я знаю, кто такой сэр Режинальд, – перебила она, отметив про себя, что «седло» барона Танского, до недавнего времени баннерета первого конруа королевской армии, – из тех, что не умерло окончательно. – Кто третий?
– Последняя подпись – сэра Павла Зеленого, миледи, – сообщил стражник.
– Вот как? – вздернула брови она. Слыша о выпущенных из темницы узниках, она почему-то представляла себе лишь хаосову дюжину сэра Герберта – но ведь там же в самом деле был еще и сэр Павел…
