Она никогда мне об этом не рассказывала.
— Дело было вообще не в маникюре, — добавляет Мейбл и качает головой, словно сама эта мысль кажется ей абсурдной, хотя для меня тот маникюр всегда был частью нашей истории. Потом она отворачивается и заходит в комнату.
* * *
— Что у тебя обычно на ужин? — спрашивает она.
Я показываю на стол, где рядом с электрическим чайником валяются упаковки лапши.
— Что ж, давай ее заварим.
— Я купила нормальной еды, — говорю я. — Внизу есть кухня, на которой можно готовить.
Она качает головой.
— Сегодня был долгий день. Лапша сойдет.
В ее голосе сквозит безмерная усталость. Усталость от меня и от того, что я не говорю с ней о главном.
Я привычным маршрутом иду за водой в ванную, затем включаю чайник на столе и ставлю рядом с ним желтые миски. Вот еще один удобный случай. Я все пытаюсь придумать, с чего же начать.
Но Мейбл меня опережает.
— Мне надо тебе кое-что рассказать.
— Давай.
— Я встретила кое-кого в колледже. Его зовут Джейкоб.
Я не могу скрыть удивления.
— Когда?
— Около месяца назад. Помнишь то тысячное сообщение, на которое ты решила не отвечать?
Я отворачиваюсь, сделав вид, будто проверяю чайник.
— Мы вместе ходим на лекции по литературе. Он мне очень нравится, — продолжает она уже мягче.
Я дожидаюсь первых клубов пара и спрашиваю:
— А он знает обо мне?
Она молчит. Я заливаю сухую лапшу кипятком. Открываю пакетики с приправой. Посыпаю сверху. Перемешиваю. Теперь остается только ждать, так что я вынуждена повернуться к Мейбл.
— Он знает, что у меня есть лучшая подруга по имени Марин, что ее вырастил дедушка, которого я любила, как своего собственного. Он знает, что через несколько дней после моего отъезда в колледж Дедуля утонул и что с той самой ночи моя подруга Марин ни разу не разговаривала ни с кем из близких. Даже со мной.
Я вытираю слезы тыльной стороной ладони.
Я жду.
— И он знает, что к концу наши отношения… стали сложнее. И он это принимает.
Я пытаюсь вспомнить, как мы раньше разговаривали о парнях. Что бы я на это ответила? Наверно, попросила бы показать его фото. Уверена, у нее в телефоне десятки его снимков.
Но я не хочу на него смотреть.
Надо хоть что-нибудь сказать.
— Кажется, он хороший, — произношу я и только потом понимаю, что она толком ничего о нем не рассказала. — Ну, то есть я уверена, что ты выбрала хорошего парня.
Я чувствую ее взгляд, но не могу больше выдавить ни звука. Мы едим в тишине.
— На четвертом этаже есть комната отдыха, — говорю я, когда миски пустеют. — Если хочешь, можем посмотреть кино.
