– Действуй, майор! – едва успел сказать Василевский, и майор Юдин поднял к губам рацию и три раза повторил:
– Заря! Заря! Заря!
Началось настоящее светопреставление. Ночную штормовую тьму разорвали яркие лучи фар и прожекторов, вспышки выстрелов самоходных гаубиц и орудий БМП. Заработали автоматические гранатометы, пулеметы «Корд» и «Печенег». Почти тут же к ним присоединились ручные пулеметы и автоматы.
Теперь можно было наблюдать и невооруженным глазом. С высоты колокольни нам хорошо было видно, что огнем осветились и позиции батальона, обороняющего Ивановку. Там фашисты тоже пошли в атаку. Картина получалась прямо-таки библейская – «Избиение младенцев».
Генерал-лейтенант Василевский с удовлетворением наблюдал за тем, как немцы сначала попытались под огнем рывком добраться до окопов. Но огонь оборонявшихся оказался слишком сильным и беспощадно точным. Большая часть наступавших полегла в первые же секунды боя. Особенно тяжелые потери были среди офицеров и унтер-офицеров вермахта.
Еще перед высадкой с нашими морпехами был проведен специальный инструктаж. Всем было сказано: немец с пистолетом-пулеметом МР-40 или, как его еще неправильно называют, «шмайсером» – это или офицер, или унтер. Убив такого, вы не ошибетесь. И вот теперь командный состав был выбит прицельным снайперским огнем в первые же секунды. А дальше начался хаос.
Сначала, ослепленные бьющим в лицо дождем и ярким светом, немецкие солдаты попытались залечь под огнем. Но этого мало, потому что над их головами начали рваться снаряды, начиненные не старомодной шрапнелью, а готовыми поражающими элементами, рассчитанными и на поражение легкой бронетехники. Каждый такой разрыв выбивал все живое в радиусе полутора десятков метров. А «Ноны» продолжали бить упорно и методично, прореживая и без того не густые ряды немецкой пехоты. Автоматические минометы засыпали немецких пехотинцев минами. Добавили жару и агээсы.
А морские пехотинцы перешли от непрерывного автоматно-пулеметного огня к прицельному отстрелу тех, кто пытается подняться на ноги. При этом было неважно, хотел ли немецкий солдат броситься в атаку или отступить. В любом случае его ждала смерть. А ведь и отступать немцам пришлось бы больше километра по открытой, как стол, местности под ураганным орудийно-пулеметным огнем. С высоты колокольни все перипетии боя были видны прекрасно…
Майор Юдин между тем не забывал поглядывать в сторону дороги на Симферополь.
