Таков скромный домик над нами, совсем незаметный на нынешней Большой Ордынке среди мощных панельно-безликих современных институтских корпусов.
С середины сороковых годов ВИМС, уже отличившийся геологоразведкой у горы Магнитной, открытием многих месторождений металлов и рудников на карте страны, созданием во многих городах филиалов, отпочковавшихся в самостоятельные институты, надолго исчез из научно-общественного оборота. Ни вывески, ни упоминания в открытой печати, ни следа и ни звука. Посвященные поймут с полуслова: некогда скромный аршиновский институт стал участником отечественного атомного проекта. Поиски урана и создание сырьевой базы. Отсюда направлялись экспедиции в Фергану и на Аллан, здесь обосновывались проекты уранодобываюших рудников и горнообогатительных комбинатов Ленинабада, Навои, Степногорска. (К слову: вся эта уникальная урановая центральноазиатская база после раздела Союза благополучно ушла в самостоятельное плавание, и теперь России надо искать уран снова.)
Одним из методов урановой разведки стала гелиеметрия. То есть измерение потоков гелия, восходящих из глубинных пластов Земли. Может, стоит напомнить: гелий - инертный газ. названный «солнечным», потому что впервые был обнаружен в спектре светила. Потом оказалось, что в материи Вселенной он занимает второе место после водорода, составляя 23 процента всей космической массы. Земля, как и вся Вселенная, «пузырится» гелием, и почему бы не попробовать его как стрелку радиоактивных пород?
Попробовали, создав для этого в ВИМСе гелиеметрическую лабораторию. Кандидат геолого-минералогических наук Игорь Яницкий — ее заведующий. И, естественно, большой патриот гелия. Потому что, и он это повторяет неустанно, изучению гелиевых потоков из глубин к поверхности огромное значение придавал еще Вернадский. Как универсальному ключу к познанию землестроения.
Много историй можно рассказать о гелиевой разведке урана. Не меньше — о гелиевом индикаторе землетрясений, когда его попробовали в комплексе сейсмопрогнозов. Не везде надежды на «гелиевый ключ» в прикладном смысле оправдались. Например, прогноз землетрясений оказался вообще не по зубам пока еще никаким методам. Но Вернадский оказался нрав в главном: гелиеметрия обернулась универсальным средством познания на стыке многих проблем и направлений. Речь идет о фундаментальных открытиях в области строения нашей планеты и ее энергетического содержания.
Открытия, надо сказать, ершистые. Идущие вразрез со школьными учебниками и академической моделью, которую почтительно называют «шмидтовской». Яницкий не без язвительности величает эту устоявшуюся и устаревшую модель «Земля плоская». Это, как заучили мы, устоявшееся и энергетически мертвое тело с железоникелевым ядром и, главное, — монолитным панцирем коры. Официально утвержденная геологической наукой и господствующая в инженерной геологии «Карта активных разломов» демонстрирует огромные площади непроницаемых платформ, лишь окантованные разломами по выдающимся горным хребтам.
