Вспомните старые фотографии Москвы, Питера, да любого города России: на каждом сантиметре улицы реклама — «Чай от Байкова», «Дом Муравьевой», «Магазин Елисеева». Все принадлежало кому-то конкретно. С полным объемом прав и обязанностей. А сегодня вы часто встречаете объявления: «Медиа-Мост Гусинского», «Академия Аганбегяна», «Булочная Филиппова»? Между государственным «Мосфильмом», акционированным ОРТ, приватизированным НТВ и маленькой лавочкой Пупкина на углу вашей улицы практически нет разницы. А ведь это четыре разные формы собственности — государственная, акционерная, групповая, частная. Но действуют они все практически как одна. На заводе, где давно процессы принятия решений и распределения доходов приватизировал директор, ведущий себя как восточный калиф, по бумагам все будет растворено между коллективом или пайщиками какого-нибудь АОЗТ или ООО. При этом никакой личной ответственности, и если результаты решения оказались плачевными, если продан гнилой продукт этой фирмы и от него кто-то умер — некого арестовать, ведь директор все делает от имени предприятия. И так в любой сфере.
Собственность в нашей стране особая — эфемерная: по бумагам почти никакая, вернее — неважно, какая, а по реальной власти, объемам перераспределений и фактической прибыли колоссальная.
(Одна из основных драм рынка по-русски состоит в том, что плутовскую собственность пока еще трудно передавать детям. Нет официального механизма наследования будто бы государственных заводов, шахт, больниц. И пока эта проблема не решена, деньги из страны продолжают вывозиться, хотя, безусловно, медленное продвижение к настоящей частной собственности все же происходит.)
Непременный признак лукавого квазирынка, использующего все преимущества рынка подлинного,— опора на мифологемы и стереотипы социализма. Поддерживается убеждение — за все то, что происходит с человеком, обязано отвечать государство. За зарплату, за финансирование культуры, за рост социального и материального статуса, за халявное удовлетворение притязаний. Шахтеры требуют денег не у своего директора и даже не губернатора, а только у Черномырдина. Согласитесь, странно, что само государство даже не пытается объяснить своим гражданам, что в условиях рынка зарплату платит не царь, не президент, а работодатель. И наемный работник у ответственного работодателя всегда получает их вовремя. В плутовской же системе ответственность спроецирована наверх — к высшему начальству, которое, по мнению обывателя, и определяет: дать тебе деньги или нет. (Результаты труда к этому не имеют никакого отношения. Это, как вы заметили, вообще у нас не принято обсуждать.)
